|
Все дело в любви. Майкл Джексон в благодарных сердцах
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 16:51 | Сообщение # 41 |
Москва
Российская Федерация | Аргентина 1993
Неизвестная поклонница, Аргентина
В 1993 году я была членом фэн-клуба, и все мы ждали приезда Майкла в Аргентину. Он проехал мимо нас в машине, глядя в окно на плакат: «Добро пожаловать в Аргентину. Майкл Джексон. Мы любим тебя». Йотом мы увидели Майкла сквозь окна магазина, когда он выбирал и примерял одежду. Это вызвало у нас неописуемый восторг.
Всю ночь мы провели перед отелем Hyatt, распевая песни Майкла и ожидая, когда он выглянет. И днем он вышел на балкон и стоял там минут десять, приветствуя нас и рассматривая громадный плакат, который мы для него сделали. Плакат гласил: «Твое сердце так же огромно, как твой талант». Было так здорово!
Я очень рада, что сняла на видео те невероятные дни, которые искренне могу назвать лучшими в своей жизни! И хотя тогда мне было всего восемнадцать лет, сегодня я по-прежнему испытываю к Майклу те же чувства. Сердце Майкла действительно было не меньше, чем его талант. И я очень благодарна судьбе за то, что мне посчастливилось побывать на трех его концертах у нас в Аргентине. Мне никогда не забыть тех дней.
Моя встреча с Майклом Джексоном
Джина Баник, Германия
Прежде чем начать свое повествование, скажу, что Майкл Джексон очень сильно повлиял на меня и обогатил мою жизнь. Если бы я родилась в иное время — во время, когда не жил он, то пропустила бы бесчисленное множество волшебных моментов.
Шел 1997 год. Майкл Джексон ездил по Европе с туром HIStory, который стартовал в Праге в 1996-м. Король поп-музыки был главной темой новостей, повсюду царила истерия — он находился попросту на вершине мира.
Я только-только окончила колледж и решила вознаградить себя путешествием по Европе, с тем чтобы увидеть Майкла Джексона и побывать на его концертах. Это была моя давняя мечта, и, безусловно, то лето стало самым ярким впечатлением в моей жизни! Мне жаль людей, которым ни разу не довелось увидеть этого человека на сцене. Он был словно не из нашего мира.
Стоял июль, и вот я запрыгнула в поезд — в одиночестве, но полная решимости. Страха не было, было лишь радостное волнение при мысли о предстоящем путешествии. По пути я познакомилась с интересными людьми из разных стран - они тоже являлись поклонниками Майкла и всюду следовали за ним. Мы были как одна большая семья, путешествующая вместе. Потом я повстречала девушку, ставшую моей лучшей подругой, — ее звали Лиза Мари (я называла ее Фио). Она была милой, прикольной и не такой безумной, как некоторые другие фэны. Конечно, остаток поездки мы с Фио провели вместе, что сделало путешествие в тысячу раз лучше. Боже, у меня с собой было столько вещей, которые я хотела подарить Майклу! Например, пальто, которое я сшила для него, и большущий коллаж из множества фотографий и рисунков, присланных детьми со всего мира. Я уже отдала несколько таких коллажей Майклу раньше, и он был в восторге, поэтому я продолжала их делать, желая подарить ему хоть что-нибудь в знак моего восхищения и благодарности.
Однажды перед шоу в Осло (Норвегия) мы с Фио стояли у камер хранения на вокзале, где оставили свой багаж, и почему-то в тот момент я почувствовала, что мне обязательно нужно взять коллаж с собой на концерт. Раньше я так никогда не делала, поскольку опасалась, что в давке кто-нибудь повредит его — он был очень большой, и перевозить его было трудно. Но в тот день я все-таки его взяла.
Мы прибыли на стадион, и нам снова удалось пробраться в первый ряд — уже это было благословением. Не передать, как Майкл и его люди были добры к нам! Они всегда заботились о том, чтобы поклонники, которые ездили за Майклом по всему миру, проходили на свои места первыми, вперед всех остальных. Ну разве не здорово? Я не знаю больше никого, кто так делал бы, но в этом — весь Майкл. Он изумительный.
Обычно перед началом концерта камера снимала толпу на стадионе, и изображение передавали на джамботроны—большие экраны над сценой. Смотреть на это всегда было забавно. Все это происходило под задорные мелодии мотауновской классики: Даиана Росс, Temptations и так далее. В тот день на камеру сняли и нас с Фио — обычно в кадр попадали все, кто стоял в первом ряду. Я развернула свой плакат и размахивала им из стороны в сторону, чтобы все его увидели. Вдруг передо мной появился какой-то человек и спросил, не для Майкла ли это подарок. Я ответила «да», и он немедленно захотел забрать у меня плакат. Но прежде чем выпустить его из рук, я спросила, могу ли получить у Майкла автограф, поскольку я была поклонницей уже десять лет, а у меня все еще не было ни одного, и иметь его подпись на память было бы просто замечательно. Охранник сказал: «Никаких проблем», — и обещал скоро вернуться. «Классно!» — подумала я в волнении. Это было просто невероятно. И вот передо мной уже стоит помощник режиссера (Энтони), смотрит мне в глаза и спрашивает: «Хочешь встретиться с Майклом?»
Сначала я подумала, что ослышалась, поэтому уставилась на него и смогла только кивнуть головой. Но через пять секунд меня вытащили из первого ряда и отвели за кулисы, чтобы познакомить с Майклом Джексоном. До концерта оставалось совсем немного времени, поэтому я чуть не тронулась умом, пытаясь припомнить все, что всегда хотела сказать ему, и при этом не заработать нервное расстройство.
Когда мы вошли в гардеробную, я увидела Майкла, одетого в золотой сценический костюм. Он подошел ко мне, тепло пожал руку и сказал: «Привет, Джина, как дела?»
Я поверить не могла: он знал мое имя! Ну, наверное, кто-то сказал ему, но важно было то, что он знал! И при этом держался так спокойно, дружелюбно и просто, что мне сразу стало комфортно в его присутствии. Наконец я ответила: «Ну, Майкл, у меня все очень хорошо: это, наверное, самый грандиозный момент в моей жизни, за что тебе большое спасибо. Для меня, как и для всех этих людей, ты — источник вдохновения, и я езжу за тобой по Европе. Мне безумно нравятся твои выступления».
Похоже, Майкл давно привык слышать такие слова, но, тем не менее, очень вежливо поблагодарил меня за преданность, любовь и поддержку.
Я отдала ему свой самодельный подарок, он раскрыл его и рассматривал так, словно это был шедевр Микеланджело. Его способность по-детски радоваться подаркам поразительна. Мне было так приятно, что лучший артист всех времен и народов оказался совершенно обычным и очень милым человеком. Именно таким я его и представляла. Майкл снова и снова благодарил меня: «Спасибо огромное за эту прекрасную работу! Мне очень-очень-очень нравится! Знаешь, я храню все ваши подарки (от поклонников) в Неверлэнде — У меня для них есть специальное место. Они очень дороги мне. Пожалуйста, пообещай, что сделаешь еще — он просто великолепен». Я ответила: «Конечно, сделаю, Майкл!»
Он передал подарок Майклу Бушу, своему костюмеру, и велел положить на его сиденье в самолете! Он сказал это очень требовательным тоном — мне понравилось. (В то время Майкл только-только стал отцом, но Принс был еще слишком мал для путешествий, поэтому Майкл постоянно летал в Париж и обратно, чтобы побыть с сыном.)
Я спросила: «А как ты узнал, что у меня был для тебя подарок?» Он обнял меня за плечи, развернул в другую сторону и указал на экран, на котором был виден стадион. «Вы, ребята, всегда думаете, что следите за мной, но на самом деле это я слежу за вами!» — сказал он и расхохотался. Это стало настоящей неожиданностью, и мне сделалось немного неловко, поскольку мы, фэны, всегда творили много глупостей. Теперь смеялись уже мы оба. |1ока я описывала Майклу, как это все невероятно и удивительно, он поправлял макияж перед зеркалом. А я в то же время все думала: «Почему он не прогоняет меня? До начала шоу осталось несколько минут, а он, похоже, чувствует себя совсем комфортно при мне (в комнате больше никого не было). Как будто ему все равно». Он сказал: «Эти ваши путешествия, стояние на солнцепеке целыми днями перед концертами, ожидание... — меня это всегда потрясает. У вас столько любви! Это прекрасно и согревает мне сердце». — «Ну, Майкл, когда оно того стоит, оно того стоит», - уверенно ответила я.
В конце концов в комнату зашел Майкл Буш со словами: «Майкл, пора готовиться, мы опаздываем!» Майкл подошел к костюмеру, и тот начал надевать на него серебряные сверкающие наколенники. «Прости, пожалуйста, но мне уже пора на сцену, концерт вот-вот начнется. Спасибо тебе, что пришла», — сказал мне Майкл, затем подошел и крепко обнял. Я только помню, как сильно сжимала его в объятиях, а он меня в ответ. Какое-то время мы стояли так, прижавшись щекой к щеке, как будто были давними друзьями, а затем попрощались. От него очень хорошо пахло — смесью духов и косметики — обалденный аромат.
Я поблагодарила его за эту чудесную встречу, и он улыбнулся. Всем, кто ни разу не стоял перед Майклом Джексоном, я должна сказать: у него феноменальная улыбка и уникальная аура. Он был самым милым и добрым человеком, которого я когда-либо встречала. Поверьте, уж мне довелось поработать со многими знаменитостями: он — единственный в своем роде!!!
Собравшись уходить, я сказала ему на прощание: «Я люблю тебя. Майкл», а он ответил: «Я люблю тебя сильнее. И осторожно! » Я не поняла, что он имел в виду, и через долю секунды со всей силы приложилась головой о какую-то металлическую штуковину. Мы оба снова рассмеялись — я от смущения, а его это, наверное, позабавило, но мне было совсем не обидно. Я помахала Майклу, и он исчез. Энтони взял меня за руку и отвел назад на стадион.
Самое интересное — все время, что я провела с Майклом, я была совершенно спокойна, и только когда вернулась на стадион и увидела это море вопящих в ожидании Майкла Джексона людей, до меня дошло, что только что случилось. Энтони помог мне забраться обратно в первый ряд, где ожидала моя подруга Фио. Мы посмотрели друг на друга и расплакались, и поклонники вокруг нас тоже заплакали, потому что знали, что со мной произошло. Мгновения спустя зазвучала музыка концертной заставки и, конечно, началась истерия. Тем вечером мне казалось, что Майкл постоянно подходил на нашу сторону сцены и махал нам, а мы махали в ответ и посылали ему воздушные поцелуи.
Это было волшебно — я никогда не забуду тот день. Он показал мне, что в жизни возможно все. Нужно только верить и приложить немного усилий — и все сбудется, поэтому никогда не отказывайтесь от своей мечты!
Мне повезло повстречать Майкла Джексона несколько раз. Я дважды была в Неверлэнде, благодаря Майклу познакомилась с удивительными людьми и обзавелась друзьями по всему свету. Я бесконечно благодарна небесам за то, что жила в одно время с величайшим в мире артистом. Спасибо, Майкл!
Я хочу пожелать всего наилучшего всем поклонникам Майкла Джексона, его друзьям и семье. Он всегда будет частью нас. Давайте исцелять мир и дальше.
MJJфорум
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 16:58 | Сообщение # 42 |
Москва
Российская Федерация | The Elephant Man's left hand*
Sandra Mofas, USA
Feet trailing phosphorescence in the sand;
You are firefly jelly, the golden hour and
She Elephant Man's left hand.
Slide down a dune, throw a balloon,
Rejoice with a farmer's reserve;
Not for the rain, but for the pain
That God inverts to flower
As earning converts to deserve.
Now,
Press your wrists inside the door jamb,
Children inventing flight;
Bright slate sky dumps change
And reverie,
Arms floating up to catch the light.
*
Утопая ногами в фосфорецирующем песке,
ты словно светлячковый рой, золотой час,
Наследник Человека Слона.
Скользя по дюне вниз, пусти воздушный шар,
Ликуя с хозяином заповедника ( Неверленд, наверно);
Не для дождя, а для боли это Бог перевернул наизнанку чудный цветок,
чтоб непохожесть заслужить.
Сейчас сжимая твои запястья в проеме двери, дети изобретают полет;
Сизое сияющее небо плохое настроение унесет.
И мечта раскинет руки, чтоб поймать луч света.
автор перевода Татьяна Санникова (coralla)
«Wetten, dass..?»
Петра Фишер, Германия
Среда, 1 ноября 1995
Никто из фэнов не знал, прибудет ли Майкл в пятницу или уже находится в Кельне с понедельника. Я приехала вчера вечером, и перед его отелем никого не было. Сегодня я стою здесь одна, под дождем, и думаю о том, что Майкл, вероятно, остановился не в отеле Hyatt.
Я решаю сходить за газетами, но и там нет ничего нового о пребывании Майкла в Кельне. Обеспокоенная, я пытаюсь дозвониться до своих друзей-фэнов — может быть, они что-то слышали? Но они не подходят к телефону — значит, уже в пути. Мобильная связь еще не распространена — не забывайте, на дворе 1995-й год! Только через пару лет самые обеспеченные поклонники смогут позволить себе мобильники. Поэтому остается надеяться, что я как-нибудь найду своих друзей. Кельн — немаленький город, и если Майкл решил поселиться в другом отеле, у меня проблема, поскольку я узнаю об этом уже слишком поздно.
Через два часа по пути от вокзала к Hyatt я наконец встречаю кое-кого из друзей. Теперь мы стоим у отеля вместе - уже лучше! Дождь все еще идет, но, по крайней мере, теперь я точно знаю, что жду там, где надо. Согласно последним слухам, Майкл прибудет в пятницу.
Через некоторое время появляется двойник, но он нас не интересует. Мы хотим увидеть настоящего Майкла.
Четверг, 2 ноября 1995
Утром мы встречаемся возле Hyatt и снова стоим под дождем. К этому времени тут собралось всего 30-40 фэнов из Европы. Некоторые из них ездили за Майклом в Dangerous-тур даже в Мексику и Японию! Это самые ярые его поклонники. Мы с друзьями — не в лучшем настроении, поскольку ждать у отеля без Майкла совсем не весело. Однако я решаю остаться хотя бы до полудня, чтобы ничего не пропустить. Тедди, человек из окружения Майкла, обещает известить нас, в котором часу Майкл прибудет завтра и будут ли для нас автобусы от отеля до аэропорта.
Пятница, 3 ноября 1995
Наконец, события становятся захватывающими! SONY действительно предоставила пять автобусов, чтобы отвезти нас в аэропорт для встречи Майкла. Вот это сервис! Нам не только будет позволено пройти в зону, обычно закрытую для публики, но еще и не придется тратить деньги на дорогу. Классно!
Однако распределить всех фэнов по автобусам — задача непростая. Сначала Тедди назначает пятерых ребят «главными» по автобусам, потом начинает отбирать людей, которые поедут в первом. Поскольку выбирает он только из двух передних рядов, начинается давка. И словно мало нам этого стресса — телевизионщики еще и снимают всю эту суматоху на камеры. Мы совершенно не хотим попасть на ТВ, но что делать? Нам надо сесть в автобус.
Нас пересчитывают снова и снова. С каждым разом мы все больше беспокоимся, хватит ли мест, но в конечном итоге некоторым поклонникам позволяют поехать в автобусах для прессы, и мы все рассаживаемся. Ситуация разрешилась, какое облегчение!
Нам велят выйти из автобусов у подъездной дорожки. Аэродром находится за закрытыми воротами, и вход туда — только по пропускам. Там, под переходом, нам разрешают ждать возле ограждения пешеходной зоны. Ограждение грязное, и кругом пахнет выхлопными газами, но какая разница? Мы увидим Майкла!
Мы ждем около получаса, и вот появляется целая колонна автомобилей. Когда она подъезжает ближе, в одной из машин кто-то встает и машет нам в открытый люк на крыше. Это Майкл! Майкл! Он наклоняется, берет из салона букет цветов и бросает его фэнам, затем наклоняется снова. Это повторяется четыре или пять раз — он бросает людям цветы. Потом он исчезает. Вот и все. Это длилось, должно быть, не больше минуты, но мы счастливы. Мы увидели его!
Вернувшись к отелю, мы гадаем, стоит ли прямо сейчас ехать в Дуйсбург, где будут снимать шоу «Wetten dass..?» — ходят слухи, что днем Майкл будет там репетировать. Однако в конце концов мы отказываемся от этой мысли, так как Дуйсбург находится в сотне километров от Кельна и как туда проехать — неизвестно. Не забывайте, это 1995-й год, и никаких систем навигации еще нет и в помине.
Как мы узнаем позже, в Дуйсбург отправились несколько фэнов. Майкл лишь коротко помахал им рукой, а затем ушел в студию Rhein-Ruhr-Halle репетировать выступление. Так что мы правильно сделали, что остались в Кельне.
Вечером Майкл возвращается в отель. Он появляется у окна, и мы очень рады видеть его, но, увы, его номер очень высоко, и окна не открываются. Майкл несколько раз пытается справиться с ними, но ему не удается.
Суббота, 4 ноября 1995
Ключевой день настал! Сегодня состоится шоу «Wetten dass..?». К сожалению, билета у меня все еще нет. Перед отелем какие-то фэны спорят о том, как распределить несколько билетов от фэн-клуба среди множества поклонников, надеющихся увидеть Майкла. Я не в настроении слушать их, так как знаю, что мне все равно не повезет. Вместо этого я отправляюсь купить газет как сувенир в память о вчерашнем дне.
Два часа пополудни. Двоим моим друзьям повезло выиграть билеты на передачу, и до четырех часов их нужно получить, поэтому мы едем в Дуйсбург, где расстаемся возле касс. Дальше они сядут на автобус. Мы же отправляемся на поиски студии Rhein-Ruhr-Halle, где будет проводиться шоу, и обнаруживаем ее в промышленном районе Дуйсбурга. На первый взгляд это место ужасно: здание выглядит как склад. Многие поклонники уже здесь — ждут прибытия Майкла. Вокруг студии стоят заграждения, оставшиеся проходы полиция перекрыла машинами. Даже подъездная дорога заблокирована полицейской машиной. За студией для фэнов установлены большие экраны, чтобы все смогли посмотреть на Майкла. Но я не хочу видеть его на экране! Я хочу попасть внутрь!
Через два часа кто-то объявляет, что Майкл уже приехал и находится в студии. В то же время мимо нас проезжает машина «скорой помощи» и исчезает за воротами. Странно. Может, Майкл скрывается как раз в этой машине? Я слышала, что иногда он так делает. В любом случае, похоже, мы не увидим его прибытие, поэтому пришло время поискать билеты.
Я не знаю, смогу ли вообще позволить себе билет. Ходят слухи, что цена доходит до 2000 марок (примерно 1000 евро), и это, безусловно, за рамками моих финансовых возможностей. В конце концов я всего лишь студентка.
Я не вижу, чтобы кто-либо продавал билеты, поэтому пишу табличку сама и отправляюсь на поиски. Какие-то грубоватые жадные люди подходят ко мне со словами типа: «Сколько ты готова заплатить? Нет, этого мало», «Тебе придется раскошелиться», «Мои — по 450 марок». Время на, исходе. Шоу начнется в четверть девятого, и я уверена, что после начала внутрь никого не пустят — это же прямой эфир. Но наконец мне везет. Кто-то предлагает комплект из двух билетов, и тут же рядом находится еще одна девушка. Она плачет в отчаянии, потому что очень хочет попасть внутрь, но все продают билеты только парой, а не по одному. Мы узнаем, сколько стоят билеты, и я спрашиваю девушку, сколько у нее с собой денег. В итоге мы покупаем билеты по 200 марок за штуку.
Довольные, мы входим в студию и идем искать свои места. Они высоковато, но нам все равно, ведь мы попали внутрь, и это главное. Шоу начнется через пять минут, так что мы едва успели!
Перед началом передачи выходит ведущий Томас Готтшалк, без официоза здоровается со зрителями. Пять минут спустя шоу начинается, и по студии разносятся звуки знаменитой заставки. Мистер Готтшалк появляется снова, теперь уже как ведущий крупнейшего шоу в Европе. Мы в эфире.
Хотя я часто с удовольствием смотрю это шоу дома по телевизору, сегодня мне не нравится. Как-то скучно. Но ничего, у нас все равно есть занятие — мы ищем места получше, чтобы быть поближе к Майклу. К счастью, ближе к сиене обнаруживаются два пустых места. Ребята, получившие билеты от фэн-клуба, сидят на специальных местах прямо перед сценой, но в зрительном зале есть и еще фэны, такие, как мы. Мы встаем и продвигаемся ближе к барьеру, разделяющему верхний и нижний уровни. Майкл вот-вот появится!
Мы останавливаемся у барьера, и через несколько мгновений на сцену выходит Майкл. В зале поднимается крик. Майкл исполняет «Dangerous», и мы полном восторге. Как обычно, он просто великолепен! Но скоро песня заканчивается, и охрана отправляет нас обратно на места. Следующие несколько минут шоу незаметно проносятся мимо, а затем Майкл возвращается. И снова все поклонники кидаются ближе к нему. На огромных мониторах справа от сцены впервые показывают видео к песне «Earth Song»! В то же время на сцене Майкл, и мы не знаем, куда смотреть. Выступление выдающееся, ни с чем не сравнимое! Майкл стоит на подъемнике, прямо над головами каких-то счастливчиков. Потом они расскажут, что даже смогли разглядеть волосы у него на груди! Но мне кажется, они преувеличивают.
Майкл отдает все: свой талант, сердце и душу. Весь зал наполнен его присутствием, и все зрители до последнего тронуты выступлением. И снова песня заканчивается слишком быстро. Томас Готтшалк пытается поговорить с Майклом, чтобы задержать его чуть дольше, но Майкл не очень-то разговорчив. Он вежливо благодарит всех, жмет руку мистеру Готтшалку и удаляется.
Многие спрашивают меня, неужели выступление стоило этих денег? В конце концов, Майкл исполнил всего две песни, а не дал полноценный концерт. Мой ответ всегда: да, оно их стоило! Майкл обычно выступает на крупных стадионах, для тысяч людей, и может каждого растрогать до слез. А мы испытали его силу, энергию в маленькой студии. Да, оно того стоило!
Воскресенье, 5 ноября 1995
Неужели это все? Многие фэны, похоже, так думают. Они уезжают от отеля и возвращаются домой. Но потом появляются слухи, что Майкл хочет чем-нибудь заняться сегодня, поэтому я решаю подождать. Через час или два мы понимаем, что Майкл собирается выезжать. Мы с сестрой и двумя друзьями ждем в машине, другие поклонники тоже дежурят в машинах и такси. Наконец, полчаса спустя микроавтобус Майкла появляется из гаража, и мы отправляемся следом.
Кортеж пересекает три перекрестка на красный свет и сворачивает на шоссе. Один из нас следит за маршрутом по карте и пытается понять, где мы находимся и куда они могут направляться. Может, это парк развлечений Phantasialand? Мы едем как раз в ту сторону. У нас даже нет уверенности, что Майкл действительно в той машине, которую мы преследуем, — возможно, это отвлекающий маневр. В итоге перед городком Брюль, где находился вход в парк, мы теряем кортеж из виду. Тем не менее, мы продолжаем путь, так как Майкл скорее всего там.
Вскоре мы понимаем, что решение было правильным: возле входа собралось большое количество прессы и любопытных зевак. Мы паркуемся и присоединяемся к толпе. Спустя мгновение появляется Майкл: с голубым зонтиком в руке, он направляется ко входу в окружении охраны. Папарацци пытаются сфотографировать его, но он искусно заслоняется зонтом. Затем он скрывается за воротами, и мы гадаем, увидим ли его снова. Для обычных посетителей парк Phantasialand закрыт на зиму.
Внезапно в одном из людей, стоящих за оградой парка, моя сестра узнает знакомого поклонника! Мы немедленно решаем тоже попытать счастья, и нам позволяют войти вместе с другими фэнами. Не может быть! Нас просто пустили, нас всех пустили внутрь к Майклу! У ворот Berliner Тог нам велят остановиться и ждать. Тедди просит фэнов сохранять спокойствие и вести себя прилично, поскольку Майкл вот-вот подойдет. Мы ему не верим. Раньше такого никогда не случалось! И вдруг Майкл действительно подходит к нам! Мы изо всех сил пытаемся держать себя в руках, и, как ни странно, у нас даже получается. Никто не бежит к нему навстречу, все ведут себя уважительно.
Трудно описать эту атмосферу. Мы стоим лицом к лицу с Майклом: он находится всего в нескольких метрах от нас, и между нами нет никаких заграждений. И мы — не просто дети, случайно оказавшиеся в парке. Мы — взрослые люди, съехавшиеся со всей Европы, чтобы посмотреть, как Майкл выступает на шоу «Wetten dass..?». Для большинства из нас это не первое путешествие за Майклом и не последнее. Мы собрались здесь именно ради того, чтобы увидеть его и побыть с ним рядом. Сейчас было бы так легко подбежать, дотронуться. Но мы остаемся на месте, потому что для нас Майкл — не просто один из самых одаренных артистов в мире; прежде всего мы видим в нем человека. Майкл не хочет, чтобы на него набрасывались, так же как в подобной ситуации этого не хотелось бы нам.
Эта встреча длится всего несколько секунд. Затем кто-то бросает Майклу мягкую игрушку, и другие, следуя примеру, начинают кидать ему свои шарфы. Наконец, один из фэнов за отсутствием мягкой игрушки бросает Майклу флаг с его фотографией. При виде флага, Майкл начинает хихикать, потом смеяться, отворачиваясь в сторону, словно не хочет ранить наши чувства. Думаю, он мог бы не беспокоиться.
После этого Майкл катается на карусели с какими-то детьми и их родителями — я узнаю среди них его друга Бретта Барнса с сестрой. Мы кричим Майклу каждый раз, когда он проносится на карусели мимо нас. Затем он направляется в сторону «горной речки», но нас туда не пускают. Из-за волнений и переживаний некоторые фэны снова начинают шуметь. и работники парка велят успокоиться, иначе нас всех выгонят. Почему? Из-за нескольких неопытных поклонников? Но к счастью, они затихают, и мы остаемся.
Нам позволяют подождать возле речки. Мы затягиваем «You Are Not Alone», и вот уже через несколько минут Майкл появляется снова. Он улыбается и делает вид, что дирижирует нашим пением. Просто умора! Через кого-то из своих людей Майкл приглашает нас прокатиться на американских горках и на аттракционе Space Center — симуляторе космического корабля. Ходит слух, что он следит за нами, пока мы развлекаемся. Может быть, это и правда, ведь по парку установлены камеры наблюдения. После нас на аттракционе катается он сам. Мы ждем его у выхода, и через несколько минут он действительно проходит мимо, пожимая руки поклонникам. Увы, я стою слишком далеко.
Майкл о чем-то разговаривает со своими людьми и с сопровождающим его ребенком. Вскоре мы понимаем, что они собираются уходить, поэтому кричим: «Спасибо, Майкл!» Он улыбается, машет нам на прощанье, а затем садится в автобус и уезжает. Нам же остаются счастливые воспоминания, которые будут с нами вечно.
c MJJфорум
Сообщение отредактировал Ирина - Воскресенье, 11.03.2012, 17:00 |
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:02 | Сообщение # 43 |
Москва
Российская Федерация | Взгляд поэта
Карина Леинс, Германия
1st:
It was June,
And the night was quiet.
I will always remember
I smelled the rain
When the news
Almost made me surrender.
I looked up
For the sign of a lie,
Praying for a wonder.
I'm caught alive
In a blaze,
Craving for a blunder.
Hook:
It's a poet's notion
To fall away too soon.
I fall away with you.
I'll make it a better place,
Like you told me to,
Even if I fall away too.
2nd:
Is it too late?
Am I overcome
By a rational fate?
How can I turn back time
Or buy eternity?
'Cos you're the one we need.
Hook:
It's a poet's notion
To fall away too soon.
We fall away with you.
We'll make it a better place,
Like you told us to,
Even if we fall away too.
Стоял июнь,
И ночь была тиха.
Я навсегда запомню.
Как пахло в воздухе дождем,
Когда та новость
Разорвала мне сердце.
Я посмотрела в небеса,
Ища знамение, что это - ложь,
Молясь о чуде.
Я была как будто
Объята пламенем
И заклинала об ошибке.
Припев:
Это судьба поэта:
Угаснуть слишком рано.
Я разделю эту судьбу.
Я сделаю мир лучше,
Как ты меня учил,
И вслед за тобой уйду.
Не слишком ли поздно?
Или это во мне берет верх
Сила разума?
Как мне развернуть время вспять
И выторговать вечность?
Ведь нам нужен именно ты.
Припев:
Это судьба поэта:
Угаснуть слишком рано.
Мы разделим эту судьбу.
Мы сделаем мир лучше,
Как ты нас учил,
И вслед за тобой уйдем.
Как старший брат...
Майк Ла Перрук*, США
* Майк Ла Перрук был личным телохранителем Майкла много лет.
Мой первый опыт работы на Майкла Джексона прошел практически незаметно. Мы не разговаривали: он лишь взглянул на меня однажды и кивнул. Майкл тогда снимал клип «You Rock My World» на нижней площадке студии Universal Studios в Голливуде.
Я в то время был помощником шерифа округа Лос-Анджелес и работал в участке при Universal Studios. На этой работе я познакомился с начальником службы безопасности отеля Universal Hilton, в котором остановился мистер Джексон. Как и все, я оплачивал свои счета в основном за счет внештатной работы — занимался обеспечением безопасности знаменитостей, организацией социальных мероприятий и так далее. Когда режиссер набирал группу охранников для работы на съемках, мне позвонили. Я просто оказался в нужном месте в нужное время.
Съемки шли полным ходом. Для меня, парня, приехавшего из Кореи, самой большой знаменитостью на площадке был Марлон Брандо. Позднее я познакомился с его сыном Мико, близким другом мистера Джексона и одним из тех, кого я сейчас отнес бы к «хорошим ребятам». Разумеется, как и все, я вырос с музыкой Майкла Джексона, но никогда не считал себя его поклонником. У меня не было ни его записей, ни альбомов, я не интересовался поп-музыкой и не следил за его карьерой. Однажды мне попалось его выступление на MTV, и я, помню, подумал: «Ого, этот парень и правда умеет танцевать». Но это все, что мне было о нем известно. И уж точно я никогда не мечтал освоить лунную походку.
Во время того первого задания я увидел приятного человека и безусловного профессионала. Он всегда был вежлив с людьми на съемочной площадке, но при этом перфекцконист - снимал дубль за дублем, снова и снова, пока не был полностью удовлетворен результатом. И все остальные тоже старались делать все как можно лучше. Он как-то вдохновлял людей на это. Когда ему нужно было идти на перерыв или переговорить с кем-то из кураторов проекта, моей обязанностью было проводить его с площадки до личного трейлера. В те первые дни мы ничего не говорили друг другу — он просто знал, что я рядом. Всякий раз, когда я сопровождал его куда-нибудь, он улыбался и благодарил меня - для него это был совершенно естественный ритуал, как чистка зубов по утрам или дорога от двери до почтового ящика. Но позже мне пришлось увидеть и нечто совсем иное. Жизнь в изоляции, в окружении лишь персонала, поклонников и прессы, влияет на человека. А еще есть «свита»: хорошие ребята и плохие ребята.
В этот раз, как и во все последующие годы, Майкл всегда приводил с собой своих детей. Когда я впервые увидел их, Принсу было пять, а его сестре Пэрис — около четырех лет. Майкл хотел, чтобы пока он был на съемках, кто-то из охраны всегда оставался в отеле на случай, если няня увидит подозрительного человека в холле или ей потребуется какая-нибудь помощь. Если поклонники узнавали, в каком отеле остановился Майкл, они умудрялись пробираться внутрь, разыскивали его номер, совали записки под дверь и т. д. Нас всегда звали, если кто-то слишком настойчиво пытался увидеть детей. Майкл очень сильно оберегал их. Как и должен был.
Таким образом я работал на него два или три раза — ничего особенного: охранял трейлер или же оставался в отеле с детьми. И когда съемки закончились, я подумал, что больше его не увижу.
Затем я узнал, что Майкл собирается дать юбилейные концерты, посвященные тридцатилетию сольной карьеры, в зале Madison Square Garden. Начальник его службы безопасности позвонил мне и попросил встретить их в Нью-Йорке, а заодно помочь с организацией охраны на этих двух шоу. Первый концерт был назначен на 8 сентября 2001, второй — на 10 сентября. Я взял отпуск в департаменте шерифа и подумал, что отправляюсь на поиски приключений.
Я и понятия не имел, насколько близко к башням-близнецам окажусь в тот исторический момент*.
* 11 сентября 2001 года обрушились небоскребы Всемирного Торгового Центра. [Примеч. пер.)
Поездка в Нью-Йорк была для меня большим событием. Так далеко от дома я выбирался всего второй раз в жизни. В аэропорту меня встретил шофер на лимузине. Я почувствовал себя прямо-таки звездой и подумал: «Ого, я ведь всего лишь работник, а меня встречают в аэропорту!» Знаете, обычно на выходе из аэропорта идешь мимо водителей, которые держат в руках таблички с чьими-то именами, и думаешь, что это, должно быть, все важные люди, и тебе никогда не быть среди них. И вот внезапно я оказался одним из тех особенных людей, кого встречала машина. Превосходное ощущение. Помню, я подумал, что человек, на которого я теперь работаю, должно быть, чувствует себя так каждый день своей жизни, каждое мгновение, куда бы ни пошел.
Кататься в лимузине мне понравилось. Я расслабился и наслаждался видом из окна: наблюдал за жизнью большого города, бегущими по делам людьми. Затем мы подъехали к отелю Palace в Верхнем Манхэттене, где остановился мистер Джексон, и тут мне пришлось поторопиться. Майкл как раз отправлялся на репетицию, и у меня была всего минута, чтобы бросить вещи и присоединиться к охране. Именно тогда я впервые познакомился с ярыми фэнами Майкла Джексона! Они, казалось, всегда знали, где он находится и куда направляется. Видимо, у них была организована информационная сеть. Как у большинства из нас, у Майкла были любимые места в городе, где ему нравилось бывать, и в этих местах поклонники имели осведомителей: швейцаров, администраторов, кухонный персонал, которые снабжали их новостями. Я говорю не о горсточке людей, а о сотнях поклонников — везде, куда бы ни пошел Майкл. В Лондоне толпы насчитывали тысячи человек. В Германии... вы просто не поверили бы своим глазам!
В то утро я должен был ехать в машине сопровождения. Нашей задачей было следовать за лимузином, в готовности оттеснить любую машину, подбирающуюся к автомобилю Майкла. Мне велели ждать на стоянке для VIP-персон, и вскоре по рации сообщили, что Майкла ведут вниз из помора. Больше всего меня поразил шум, доносившийся с улицы рядом с гаражом: за огромными воротами стояли сотни орущих, скандирующих поклонников. Они звали Майкла по имени. Они кричали ему. Они неистовствовали. Я работал столпами в Лос-Анджелесе, но никогда не видел ничего подобного. Ворота открылись, и люди просто обезумели - я едва мог слышать голос в наушнике, говоривший мне, что мистер Джексон уже в гараже. Майкл быстро прошел к машине и через мгновение был уже внутри. Дверь захлопнулась, и все закончилось. Если бы я отвернулся на секунду, я бы вовсе не увидел его.
Репетиции проводились в закрытой зоне, поэтому моей задачей было ходить по зрительному залу, пока рабочие собирали и устанавливали оборудование, и следить, чтобы никто не вел фото- и видеосъемку. Если у кого-то с собой был одноразовый фотоаппарат, я отбирал его. Ребятам с цифровыми камерами просто велел стирать карту памяти.
В ночь первого концерта в гараже отеля Майкла ждала в лимузине Элизабет Тейлор. Она собиралась пройти с ним по красной дорожке, где Майкл должен был поговорить с представителями прессы. Я стоял возле открытой дверцы машины, ожидая, когда он спустится на лифте, прыгнет в лимузин и поедет в Madison Square Garden. Кричащие толпы, как обычно, были на месте, но в этот раз Майкл, одетый в яркий сверкающий пиджак с блестками, остановился возле машины и повернулся к поклонникам. В этот раз ему хотелось покрасоваться перед публикой. Он махал им и улыбался, показывал жестом знак мира и позировал для фотографий. Я стоял рядом и думал о том, что он действительно умеет работать с толпой, но главное, я заметил, что ему это нравилось. Ему это было даже необходимо. Казалось, их энергия заряжает его.
Внезапно из машины послышался голос Элизабет Тейлор: «Майкл! Майкл! Какого хрена ты там делаешь? Ну-ка, быстро садись в машину! Нам надо ехать!» Майкл, разумеется, это слышал. Он посмотрел на меня искоса, словно спрашивая: «Ты тоже услышал?», и на секунду выглядел так, словно был пойман за какой-то шалостью. Кажется, он даже смутился. Поэтому я сказал: «Похоже, нам пора ехать, а?» - «Да уж», — улыбнулся он и запрыгнул в машину. Это было нашим первым прямым контактом, и с тех пор он всегда замечал меня и давал это понять едва заметными знаками - будто мы были школьниками, которых директор отчитывает за проказы.
Сначала нам пришлось разобраться с именами: нас обоих звали одинаково. На публике, если кто-то был поблизости, я всегда уважительно называл его «мистер Джексон». В конце концов, он ведь был работодателем, меня наняли защищать его. Он был моим клиентом. Но однажды наедине он сказал мне: «Хватит звать меня мистером, можно просто Майкл». Так он стал «Майклом» для меня и «мистером Джексоном» — на публике. А я всегда был «Майком».
Он моложе меня всего лишь на год, но в тот момент я чувствовал себя как старший брат. Защищать его было моей работой — моей профессией, но такого человека, как он, оберегать хотелось чисто инстинктивно, даже от справедливой критики его собственных друзей.
c MJJфорум
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:06 | Сообщение # 44 |
Москва
Российская Федерация | Тоска, как по родному дому
Марина Доблер и Катарина Роггендорф, Германия
«Леди и джентльмены, сегодня вторник, 6 марта 2001 года, и мы прибудем в лондонский аэропорт Станстэд примерно через десять минут. Небо безоблачное, 5 градусов по Цельсию, осадки ожидаются только к вечеру...» Сообщение пилота обрадовало весь салон, а в особенности нас: Еву, Гитти, Катарину, Марину, Соню и Рамону. Мы глубоко вздохнули, словно с наших плеч свалился тяжелый груз.
«Да, наверное, это здесь — угол Гайд-парка. Пора выходить из автобуса!» Слегка замедлив шаг, но вполне уверенно мы подошли к отелю Lanesborough и сразу увидели сотни фэнов с фотоаппаратами, ручками, бумагой, плакатами и подарками - все они ждали за заграждениями, утрамбованные, будто сардины в банке. Мы тоже достали свои плакаты, а с ними — красные конверты с приглашениями в Мюнхен на «Вечеринку ужасов», которую готовили для Майкла к его следующему приезду в столицу Баварии. Внезапно воздух наполнился отчаянным визгом, шумом и гиканьем. Засверкали вспышки фотоаппаратов, десятки рук с плакатами и фотографиями взмыли в воздух — люди словно сошли с ума. Все дело в том, что Майкл, хромая на костылях, вышел из дверей отеля; на нем была красная куртка, а правая нога — в гипсе. У нас затряслись коленки, а сердца забились так неистово, что нам казалось, будто они сейчас проломят грудные клетки. Наши взгляды были намертво приклеены к нему. Момент был подобен монстру, разинувшему пасть и проглотившему все наши мысли, чувства, печали, страхи и сомнения. Он пожрал наше прошлое, остановил планету и накрыл нас покровом счастья, которого — впервые в наших жизнях — с лихвой хватило на всех. Мы словно губки пытались впитать в себя целое море впечатлений. Сознание отчаянно старалось запечатлеть каждое мгновение, но, конечно, эта затея была обречена на провал. Майкл стоял перед нами, возле машины, и махал рукой, поворачиваясь из стороны и сторону. Люди фотографировали его и тянули подарки, несколько из которых взяли телохранители.
Это необычное зрелище привлекло внимание даже работников офисного здания, находившегося напротив, — они прижали носы к стеклам, чтобы тоже посмотреть на Майкла. Он захромал к машине, забрался внутрь, и микроавтобус тронулся. Кричащие фэны бросились за ним, периодически набрасываясь на машину и стуча в стекла. Наверное, изнутри было похоже на то, как будто проезжаешь сквозь автомойку с такими страшными огромными щетками, шуршащими по кузову. Когда я была маленькой и мама водила старенький ржавый итальянский автомобильчик, я всегда ужасно боялась, что эти щетки раздавят нас. Я даже плакала. А представьте, что эти щетки еще и выкрикивают ваше имя!
В Оксфорд мы опоздали. Поскольку с самого утра у нас во рту не было маковой росинки, мы не смогли пройти мимо ближайшей пиццерии. На минуту нам даже показалось, что мы сможем спокойно насладиться обедом, а руки и ноги уже начали снова наливаться теплом, но тут мы увидели часы на стене. «О, боже, он уже, наверное, начал свою речь, а мы... сидим здесь, будто это самый обычный день!» Аппетит у нас сразу же пропал, и на смену ему пришел худший вид голода - страстное желание увидеть Майкла снова.
Пока мы добирались назад к отелю, начался дождь и намочил город, отразив его силуэт в лужах. «Давайте-ка заберемся на стену. Там, кажется, должно быть вполне удобно, если только как-то туда залезть!» Карабканье на высокую каменную стену напротив черного хода отеля и первые впечатления после того, как мы огляделись, невольно напомнили фильм «Общество мертвых поэтов», который мы смотрели несколько недель назад. В этом фильме герой Робина Уильямса обучает студентов тому, что очень важно всегда рассматривать вещи и явления с разных точек зрения, поскольку это кардинально меняет способ мышления. И правда, наше настроение, на мгновение поблекшее от дождя, прояснилось, а вместе с этим прошло ощущение тоски по Майклу, словно по родному дому, появившееся, когда он уехал из города в Оксфорд.
Как только мы научились сохранять равновесие на вершине каменной стены, вечер вторника стал волшебным. Мы наблюдали за лучами света от черных такси и красных двухэтажных автобусов, прорывающихся сквозь влажную от дождя темноту, смотрели на освещенную дорогу, по которой Майкл уехал несколько часов назад, и на иллюминацию на фасаде отеля, позволяя повседневной жизни мелькать вдалеке, словно маяк в штормовом море.
Вечер тянулся неимоверно долго, а слух о том, что Майкл проведет ночь в Оксфорде, распространялся как лесной пожар. Многие фэны, неутомимо державшие свои позиции за барьерами, удалились расстроенные, с чувством, что Майкл их подставил. Никто не произносил ни слова, но в тишине все мы задавали беззвучный вопрос и так же беззвучно отвечали на него: никакие силы в мире не уведут нас отсюда. «Представьте только, мы будем в первом ряду, когда он вернется!» Нам пришлось ждать еще несколько часов, прежде чем судьба вознаградила нас.
Майкл прибыл в сопровождении двух автобусов, битком набитых вездесущими фэнами. Как только его машины припарковались, мы заискивающе улыбнулись сопровождающему, чтобы передать ему наши письма. Он слегка кивнул, вселив в нас оптимизм, и заставил подождать, пока собирал огромные красивые плакаты и коллажи, с любовью сделанные поклонниками. Несомненно, люди трудились над ними ночи напролет. Внезапно Майкл повернулся и двинулся в нашу сторону. Никогда раньше мы не были от него так близко — настолько близко, что даже ощутили аромат его духов. Но его интенсивная аура словно создала вакуум: все вокруг стало несущественным, и даже крики и свист казались теперь гораздо тише. В отличие от большинства людей, живущих на этой земле, в нем было что-то мистическое, что-то, что мгновенно очаровывает, гипнотизирует. Он сам по себе был волшебным, ему не нужно было даже демонстрировать никаких трюков.
Прежде чем Майкл ушел в отель, мы запели «Simply the Best». В руках мы все еще держали красные конверты, которые хотели ему отдать. Казалось, все наши усилия напрасны, но в последний момент его сопровождающий развернулся, словно вспомнив о своем обещании, и забрал у нас письма. Вместе с Майклом они исчезли за дверью, оставив нас стоять в холодной темной ночи. Мы промокли до нитки, но сердца наши пылали.
В среду вечером, когда луна уже взошла, мы забрались в красный двухэтажный автобус, который повез нас на запад от города, в театр Hammersmith Apollo. Там проводился 10-й ежегодный День Майкла Джексона. По прибытии охрана проверила наши сумки, и мы пошли запастись попкорном, кока-колой и конфетками m&m's. Вскоре после того, как все заняли свои места, в зале погас свет, и взволнованная болтовня фэнов сменилась оглушительными криками и визгом, подстегнувшими и наши эмоции. В дополнение ко всему, над сценой опустился огромный экран, на котором уже транслировалось выдающееся выступление Майкла на церемонии MTV Music Awards 1995. От кадров, где Майкл с закрытыми глазами медленно развязывает галстук и расстегивает рубашку, у нас внутри, как всегда, запорхали бабочки. Оглядевшись, мы увидели вокруг детей, подростков и взрослых всевозможных рас и пристрастий: некоторым, судя по виду, нравилась рок-музыка, кто-то предпочитал поп, кто-то классику. И хотя все эти люди жили совершенно по-разному, их объединяло одно общее свойство: они позволяли Майклу добраться до самых далеких уголков своих душ, до чувств, спящих глубоко внутри, до чувств, которые, будучи однажды разбужены, способны изменить мир.
«Ну, наконец-то! Этой девушке понадобятся крепкие нервы: теперь при каждом телефонном звонке в день рождения ее сердце будет уходить в пятки!» Поздравление с днем рождения от самого Майкла стало последним лотом аукциона в пользу фонда Heal the Kids, а потом начались выступления. На сиену вышел партнер Майкла по благотворительной деятельности раввин Шмули и произнес речь так страстно, словно хотел навеки врезать в наше сознание каждое слово. Он взболтал наши эмоции как бутылку шампанского и довел до состояния, когда экстаз уже переходит в безумие. Потом на сцену, хромая, вышел Майкл, пробка вылетела, и вся пена вырвалась наружу. Зал загудел, стены задрожали, пол завибрировал: адреналин, заливавший наши нервы и нагнетавший напряжение до критической массы, наполнил помещение невероятной энергией, которую ощутили все присутствующие.
«Простите, не могли бы вы сфотографировать нас с мужем перед афишей?» — обратилась ко мне пожилая женщина, по возрасту годившаяся мне в бабушки. Дважды сверкнула вспышка. Мы завязали с ними оживленную беседу о Майкле: «Он такой чудесный человек, но, если честно, я беспокоюсь о нем. Он выглядит таким хрупким. Мне не хватает его удивительной улыбки». Слова женщины разбили наши сердца на тысячи осколков. Они были так просты и в то же время попадали в самую точку! «В последний раз мы с женой видели его перед стадионом Wembley во время Bad-Typa. Он проезжал мимо в машине и заметил, как мы машем ему. Кажется, увидев нас, он удивился сильнее, чем мы, увидев его, а потом улыбнулся широко, чуть ли не до ушей, и показал нам знак "Victory"». Мы слушали как зачарованные, представляя эту сцену. «Вы не видели, он вчера улыбался?» - продолжала беспокоиться женщина. Увы, мы вынуждены были ответить отрицательно. Она буквально прочла наши мысли: мы тоже переживали за Майкла. «Он не должен забывать о себе», — сказала она напоследок, и мы от всей души понадеялись, что Майкл последует этому простому, но порой столь трудновыполнимому совету. Повесив головы и чувствуя подступающие слезы, мы попрощались с ними. Они удалились рука об руку.
На обратном пути мы сели в автобус, который шел прямо до нашего отеля, где нас ждал горячий чай и теплые постели, но разве мы могли проехать мимо угла Гайд-парка? Ни за что на свете!
«Кажется, ему срочно нужен какой-нибудь ложный маневр», — сказала Соня, разглядывая подсвеченный фасад отеля. У нас все еще было неважное настроение, а на улице похолодало с наступлением ночи, так что даже прижимаясь друг к другу, мы не могли согреться. Вдруг Катарина поймала боковым зрением какое-то движение и заметила Андре, поклонника из Швейцарии, который сидел на каменной стене и отчаянно мерз, но не переставал время от времени махать рукой в окна отеля. Какое-то время Катарина рассеянно наблюдала за ним, но, в конце концов, ощущение, что это неспроста, взяло верх, и она повернулась к окнам.
Чутье не обмануло се: в окне появился человек, которого, как ей показалось, она раньше ни разу не видела. Но почему же Андре машет ему рукой? «Зачем он машет этому человеку?» — наконец озвучила она вопрос, надеясь, что Ева, Гитти, Марина, Соня и Рамона прояснят ситуацию. Но отклика не последовало, поскольку девочки все еще обсуждали речь Шмули и спорили о том, участвовал ли Майкл в ее написании.
Катарина снова посмотрела в окно и на этот раз увидела знакомый мужской силуэт с длинными волосами. Холод, усталость и задумчивая атмосфера не позволяли ей сразу принять такую невозможную правду, хотя она постепенно просачивалась в ее сознание. Колени у Катарины начали подкашиваться, и вот, когда она очередной раз посмотрела в окно. Майкл тоже выглянул, и теперь сомнений не оставалось.
Катарина соскочила с барьера, словно укушенная тарантулом, и издала вопль изумления и радости. От ее крика наши сердца забились быстрее. «Вон там, наверху! Это он!» — выдохнула она и изо всех сил замахала рукой, указывая на таинственное окно, пока ее лицо заливалось румянцем.
В отличие от будильника, который выдергивает вас из сна, окрик Катарины сначала выдернул нас из состояния летаргии, а затем втолкнул в совершенно невероятный сон. Но пока мы пытались проследить взглядами, куда она показывала, оконный проем опустел: там больше никого не было. Соня пробормотала: «Но ведь его окна выходят в сторону парка. Как он мог выглядывать с другой стороны здания?»
В тот миг, когда сон уже грозил рассыпаться на части, кто-то медленно отвел в сторону занавеску, и наши мрачные мысли отодвинулись вместе с ней. Мы чувствовали себя как выжившие после кораблекрушения люди, которых болтало на волнах эмоций — в окне мы узнали Шмули, и он был для нас спасительной соломинкой в штормовых водах. Но в соломинке уже не было нужды, потому что через мгновение Майкл сам появился в окне и помахал нам, отчего нас захлестнуло чувство эйфории, облегчения и счастья.
В четверг мы узнали, что Майкл планирует остаться еще на одну ночь и посмотреть пьесу «Мадам Мелвилл», где играет его друг Маколей. Вдохновленные этой новостью, мы решили тоже сходить в театр и купили билеты на тот же спектакль. От сообщения, что Майкл задержится еще на день, у нас словно гора с плеч свалилась: грусть, когда он покидает город раньше нас, всегда одинакова. Хотя было бы здорово погулять по городу и полюбоваться достопримечательностями, у нас никогда этого не получалось, поскольку, едва Майкл уезжал, внутри поселялось неизбежное чувство тоски.
Естественно, мы не могли сосредоточиться на пьесе, поскольку постоянно крутили головами, пытаясь отыскать в зале Майкла. Выяснилось, что в театре он так и не был. После спектакля мы сразу же сели в такси и поехали к его отелю, ведомые дурным предчувствием. Едва мы выехали из-за поворота, реальность ударила в лицо, как ледяной ураган. «Не-е-ет! Пожалуйста, только не это... Это неправда, этого не может быть!» — заныли мы почти одновременно, когда поняли, что же именно открылось нашим взорам. Территория, которая должна была быть заполнена людьми, оказалась абсолютно пустой. Лишь мусор и брошенные газеты покрывали мостовую. Заграждения были убраны и составлены в блоки поодаль — помятые, кое-где сломанные, покалеченные толпой, которую сдерживали. Расстроенные тем, что пропустили возможность попрощаться с Майклом, мы отправились на прогулку по центру города в попытке отвлечься. Искорка надежды, что он все еще может быть где-то неподалеку, удерживала нас от отчаяния, и мы бродили по тем местам, которые Майкл посещал, пока был в городе. С приближением полночи желание оказаться ближе к месту, где он жил эти несколько дней, стало невыносимым — как укус комара, который начинает чесаться так сильно, что невозможно о нем забыть. И вот, мы опять пошли по улице Пиккадилли к отелю Lanesborough.
«Ущипните меня, о Боже, ущипните, пожалуйста!» Заграждения снова стояли на своих местах на каменной мостовой, словно игрушечные солдатики, ожидающие своего командира. Если бы в тот поздний час на улице был хоть один человек, он, наверное, увидел бы в этих заграждениях всего лишь заграждения, которые остались стоять у дорого отеля после какого-то важного события. Но для нас они олицетворяли чистое счастье! Это был знак того, что Майкл еще не уехал.
Появилось ощущение невероятной легкости и той особенной любви, которую испытываешь, только когда Майкл рядом. «Bumbumbumbumbum, bumbumbumbum, bumbumbum-bum... rescue me!» Для тех, кто любит, но не умеет петь, наш искренний концерт, должен был звучать весьма неплохо. Но гораздо важнее музыкальности было наше стремление выразить весь спектр эмоций, которые мы ощущали внутри. Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, постояльцы отеля, кажется, не расстроились оттого, что мы не дали им поспать: то в одном, то в другом окне появлялись лица, с любопытством нас разглядывавшие. В одном из окон кто-то даже застенчиво махал нам из-за занавески. В четыре утра, под стихающую мелодию «My Destiny», мы решили, что пора сделать перерыв после столь длительного и насыщенного дня. Вернуться мы собирались не позднее половины шестого утра.
«К отелю Lanesborough, пожалуйста!» — выпалили мы нервно, запихивая рюкзаки в старомодное такси, словно нас подгонял белый кролик с часами из «Алисы в стране чудес». На наше счастье, водитель сразу понял серьезность ситуации и быстро довез нас до места. Машина завернула за угол Гайд-парка, проехала по подъездной дорожке отеля и остановилась у главного входа. Кожа у нас тут же покрылась мурашками, а сердца бешено забились в груди. «Вы будете поселяться?» — спросил стоявший у двери швейцар, заметив наши рюкзаки и изумленные глаза. Чувствуя, что нас поймали с поличным, мы не придумали ничего умнее, как ответить: «Нет. Везите нас к заднему выходу!»
Нам повезло - мы успели как раз к отъезду Майкла. Желание излить в последний раз свои чувства становилось все сильнее. Мы решили еще раз спеть для Майкла, когда он выйдет, в надежде, что сможем заставить его хоть немного улыбнуться. «"Too Good То Be True" — подходящая песня!» -предложил кто-то, но прежде чем мы успели согласиться, седовласый мужчина, кажется, из команды Майкла, прошел вдоль заграждений, испытующе глядя нас, и внушительно произнес: «Он не очень хорошо себя чувствует, потому что вчера у ресторана несколько фэнов сбили его с ног. Ему даже пришлось отменить поход в театр, — он сделал паузу, пытаясь придать словам больше значительности, а затем продолжил: 3 Вы увидите, как его вывозят в инвалидной коляске. И, поверьте мне, сегодня ни один из вас не выйдет за эти заграждения! Но если вы будете соблюдать это простое правило, он проедет вдаль барьеров и попрощается с вами».
Вскоре дверь отеля отворилась и появился Майкл, действительно в инвалидном кресле. Медленно катясь по неровной мостовой, он выглядел измученным и слабым, и на лице его была написана усталость. Мы были вынуждены смотреть, как он заслоняется от безжалостно бомбардировавших его вспышек фотоаппаратов. Нам так хотелось сокрушить эту стену, отделявшую нас, обычных людей, от него, величайшего артиста всех времен. Больше чем когда-либо мы жаждали выразить ему свою безусловную любовь, но единственной возможностью оставалось пение, поскольку кроме мелодии и слов у нас ничего не было. Поэтому мы пели от всего сердца. Как только Майкл сел в машину, он сразу же снял темные очки и посмотрел сквозь открытую дверь прямо на нас. В момент, когда наши взгляды встретились, мы почувствовали себя уютно, как дома. Майкл поблагодарил нас, фэнов, сложив ладони вместе.
Но вот водитель закрыл дверь и разорвал эту невидимую связь взглядов. Мы очень хотели поблагодарить Майкла за то, что, хотя мы никогда не встречались с ним раньше, он пробудил в нас бесценные чувства, которых мы не знали до этого. Теперь нам придется еще неопределенное время жить без этого ни с чем не сравнимого ощущения, переполняющего душу, когда он рядом.
Машина исчезла из поля зрения, и на нас нахлынула волна грусти. Из глаз полились слезы. Теперь общество и повседневная жизнь вновь наденут на нас свои смирительные рубашки...
c MJJфорум
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:07 | Сообщение # 45 |
Москва
Российская Федерация | Сбывшаяся мечта
Марджори Де Фарья, США
Солнце медленно поднималось из-за гор, его яркие желто-оранжевые лучи пробивались сквозь большие пушистые облака. Утро обещало впереди прекрасный теплый летний день — день, которого я ждала всю жизнь.
Всю ночь я не могла найти себе места: сердце бешено колотилось в груди, сон не приходил, на душе была тревога. Моя главная мечта должна была вот-вот осуществиться: мне выпал шанс встретиться и поужинать с единственным и неповторимым Майклом Джексоном, и я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
Все началось с конкурса на радиостанции Q-106, где ведущие Джефф и Джерр рекламировали новый видеоклип Майкла «In the Closet». Победитель получал возможность отправиться на место съемок видеоклипа и поужинать с Майклом, а также встретиться с Наоми Кэмпбелл. Там ожидались 35 фэнов — членов фэн-клуба, шведский стол и караибская музыкальная группа. Нужно было всего лишь написать в письме, почему ты хочешь поужинать с Майклом. Я никогда не думала, что мне повезет стать одним из этих тридцати пяти поклонников, но меня выбрали, и я была безумно счастлива.
Выпрыгнув из постели, я наскоро собралась. В восемь утра мы встречались с другими победителями конкурса в Лос-Анджелесе, так что я села на поезд из Сан-Диего. На вокзале Лос-Анджелеса нас уже ждал огромный автобус. В нем собрались поклонники из Великобритании, Германии и Голландии — президенты фэн-клубов, приехавшие, чтобы подготовить репортаж об этом событии. Остальные ребята были из Калифорнии.
Я села рядом с какими-то девочками, которым было не больше двенадцати, и спросила, чем им нравится Майкл. «Он так здорово танцует!» — ответили они. Приятно было познакомиться с людьми, разделявшими мои чувства, и разговаривать о том, что нам нравится в Майкле, не боясь нарваться на критику и неприязнь.
Пунктом назначения была пустыня Мохаве — идеальное место для съемок, где Майклу не мешали толпящиеся поклонники. Поездка была очень долгой — дорога заняла около пяти с половиной часов, но мы время от времени останавливались, чтобы немного размять ноги. Шум от болтовни, смеха и даже плача стоял оглушительный.
Затем нам прочитали лекцию о том, что можно и чего нельзя делать в присутствии Майкла: «Не задавайте Майклу вопросов об операциях, проблемах с кожей и о личной жизни. Спрашивайте о творчестве, музыке и танцах, скажите, какие чувства вы к нему испытываете. Каждый может задать по одному вопросу — Майкл очень нервничает, когда его заваливают вопросами. Не хватайте Майкла, не прикасайтесь к нему и даже не пытайтесь его поцеловать. Не передавайте ему никаких подарков: все подарки, которые вы для него принесли, отдайте охранникам. Не фотографируйте Майкла, пока он сам не предложит. У Майкла свой фотограф, поэтому все ваши фотоаппараты и камеры придется сдать на входе в тент, где вы будете находиться. Не толкайте Майкла и не толпитесь вокруг него. И главное, отдохните как следует! Вас рассадят за столом, вместе с Майклом и его специальным гостем. Если вы поняли правила и у вас нет вопросов, пожалуйста, подпишите документ, который мы вам раздадим, и верните его нам». (Документ обязывал нас не рассказывать в телешоу и журналах о том, что мы увидим на съемках.)
Правила казались вполне разумными. Кроме того, насколько я поняла из сказанного, если кто-то попытается их нарушить. Майкл убежит и спрячется, и ужин будет испорчен, а этого никто из нас не хотел. Главная победительница конкурса случайно оказалась тезкой обожаемой Майклом женщины — Элизабет Тейлор. Да-да, ее звали Элизабет Тейлор, и она была такой же красивой, как Лиз: такие же темные волосы, только глаза были карими, а не голубыми. Ей было лет 25, и она приехала с мужем.
Наконец в два часа дня мы добрались до места. Вокруг были декорации испанских вилл, танцоры, техника для съемок, животные и множество людей, сновавших по площадке. От вида всего этого мы занервничали еще сильнее. Выгрузившись из автобуса, мы последовали за одним из охранников Майкла к фургону, где нам предстояло ждать ужина.
Охранник оставил нас наедине с нашими роящимися мыслями. Было очень жарко, мы устали, и большинство из нас хотели поспать несколько часов, что и сделали. Маленькие дети то и дело высовывались в окна, проверяя, нет ли вдруг поблизости Майкла.
Само место съемок мы разглядели плохо: площадка была довольно далеко, метрах в ста от нас, и нам были видны только камеры и оборудование. Однако мы заметили режиссера Херба Риттса: он ходил вокруг старой машины, разговаривал с кем-то и на что-то указывал пальцем. Небо над головой темнело — похоже, к вечеру собиралась гроза.
Наконец настали заветные восемь часов, пришло время ужина. Тот же охранник, что провожал нас в фургон, теперь пришел отвести нас к Майклу. Мое сердце билось так быстро, что я боялась, как бы оно не выскочило из груди. Охранник напомнил нам, что мы должны вести себя тихо, и отвел в большой белый тент, где играла тропическая музыка. Войдя, мы были ослеплены светом: нас тут же начали фотографировать и снимать на видео.
Мы подошли к зоне, напоминавшей тропический остров, с длинным столом для всех гостей. Над головой висели розетки из желтых, красных, оранжевых и розовых гибискусов, на столе тоже лежали цветы, украшавшие блюда с едой. Зона ужина была окружена пальмами. Напротив каждого посадочного места стояли тарелка с позолоченным ободком и маленькая табличка с именем, украшенная фотографией глаз Майкла. Скатерть и салфетки были нежно-персикового цвета, а на спинках стульев висели гирлянды из орхидей. В задней части помещения были расположены красивые фонтаны, и звук льющейся воды создавал уютную атмосферу. Все выглядело очень впечатляюще.
Охранник сказал, что, пока нет Майкла, можно расслабиться и потанцевать. Дети чувствовали себя намного комфортнее, поэтому первыми вышли на танцплощадку. Мы последовали за ними. Время шло, растягиваясь в вечность.
Но вот охранники сказали: «Он идет!», и все притихли. Свет снова зажегся ярче. Мы все стояли, в ожидании глядя на вход, но боясь выглянуть наружу, и сердца наши тревожно бились. Майкл вышел из своего синего микроавтобуса, увидел толпу и... бросился обратно в машину.
Элизабет застонала: «О, нет! Ну вот, он не выйдет, вот и все, все испорчено». Стоявший рядом охранник велел ей замолчать, и Скиппер, один из телохранителей Майкла, начал уговаривать его выйти из машины. Что бы он там ни сказал, это сработало, потому что в следующую минуту мы увидели этого застенчивого, очень худого, высокого человека в черной шелковой рубашке с красной полосой на рукаве и в черных шелковых брюках. Он прошел мимо нас, помахав нам рукой, и мы замахали в ответ. Боже, он был прекрасен, ПРЕКРАСЕН. Не такой, как в журналах или на экране телевизора, — еще красивее. Из-за бледности он выглядел очень хрупким: кисти рук у него были такие тонкие, что, казалось, сломаются, если попытаться их схватить. Его кожа на вид была очень гладкой, и на лице лежали легкие тени. Однако слабым он не выглядел, скорей наоборот—казался сильным и мужественным. Как мы с Элизабет потом сказали друг другу. Майкл буквально излучал секс.
Наконец он произнес: «Добро пожаловать» — тихим, чуть дрогнувшим голосом и пригласил нас к столу: «Пожалуйста, присоединяйтесь!» Он кивал в знак приветствия, призывая людей проходить на свои места, гладил детишек по головам и целовал малышей, пока их матери рассаживались, пытаясь сохранять спокойствие. Потом он пожал руку Элизабет и поцеловал ее. Мне показалось, что она сейчас упадет в обморок, но она удержалась и поцеловала его в ответ. Майкл захихикал, взял ее за руку и усадил рядом с собой. Мы обзавидовались! Позднее от Элизабет мы узнали, что у Майкла очень мягкая кожа, и он замечательно пахнет (он пользовался каким-то легким дорогим одеколоном), а руки — будто шелковые. Рассказывая нам об этом, она все еще дрожала от пережитых эмоций. Ее муж в это время был в другом конце тента, совершенно покинутый, но не протестовал, а просто наблюдал за происходящим.
Начали разносить еду. Мы подумали: «О, Майкл вегетарианец, так что будем есть пищу кроликов». К нашему удивлению, на столе появилась пицца, да не одна, а целых шестнадцать. Жареная картошка-фри, гамбургеры, кусочки куриного филе в панировке и прочие блюда, которые едят руками. Вместе с этим принесли и напитки. Очевидно, Майкл прекрасно знал, что любят дети. Какой-то малыш воскликнул: «Майкл сходил в "Макдоналдс" и купил все это!» Смешно было.
Мы стеснялись есть руками — ведь мы находились в присутствии очень важной персоны, — поэтому просто ждали и наблюдали, что будет делать Майкл. Естественно, Майкл, который и сам как большой ребенок, взял пиццу руками, начал пальцами снимать с нее сыр и запихивать в рот. Дети уже начали есть, так что мы тоже расслабились и приступили к ужину. Майкл также съел тако с сыром и облизал пальцы. Он был совершенно нормальный — без всякого высокомерия и снобизма.
Когда мы наелись, нам захотелось подвигаться. Музыка становилась все зажигательнее, и Элизабет осмелилась нарушить пару правил: она дотронулась до руки Майкла и пригласила его потанцевать. Мы подумали, что сейчас охрана набросится на нее, но ничего подобного не произошло. Майкл, к нашему удивлению, согласился и позвал всех последовать его примеру.
Мы вышли на танцпол, и два приглашенных танцора начали исполнять румбу. Мы же все, включая Майкла, уцепились друг за друга и принялись плясать по всей площадке. Сверкали вспышки камер, операторы безостановочно снимали, и вдруг откуда-то появилась Наоми Кэмпбелл. Она была такая высокая, что ей пришлось надеть лодочки без каблуков, но при этом невероятно красивая, не говоря уж о сексуальности. Мы танцевали, смеялись и отлично проводили время. Майкл хихикал и поворачивался не в ту сторону, мы поворачивались за ним, и он снова хихикал. Потом музыку сменили, и он станцевал с Наоми. Я заметила, что она все время склонялась к его уху, и Майкла это, похоже, раздражало, поэтому через некоторое время он оставил ее и стал танцевать с детьми.
Однако время нашего веселья подошло к концу, и Майклу пора было возвращаться в трейлер. Прежде чем уйти, он велел своему фотографу сделать групповой снимок и встал рядом с нами. Он поблагодарил нас, еще раз поцеловал Элизабет и выразил ей признательность за то, что она составила ему компанию на ужине. Потом помахал нам на прощанье и отправился со Скиппером обратно к машине, а мы махали ему вслед, в слезах оттого, что он уходил.
Нам сказали, что мы можем потанцевать еще, пока не прибыл автобус, но ни у кого уже не было настроения. Без Майкла это было совсем не весело, так что мы были готовы ехать сразу же.
Автобус появился, и мы отправились назад. Если утром в салоне стоял шум, то сейчас атмосфера была угрюмая. Мы все любили Майкла и с удовольствием провели бы с ним всю ночь. Но он и так подарил нам целых два часа своего времени - гораздо больше, чем обещал охранник. От всех пережитых впечатлений мы чувствовали усталость, поэтому по пути домой то и дело проваливались в сон со счастливыми сновидениями. Это был драгоценный день, когда сбылись наши мечты.
c MJJфорум
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:16 | Сообщение # 46 |
Москва
Российская Федерация | Встреча с Майклом: как один-единственный день изменил мою жизнь
Силке Милпауэр, Германия
Все началось с прекрасного голоса, лившегося из динамиков радио. Мое сердце сразу же забилось быстрее, поскольку ничего подобного я никогда в жизни раньше не слышала. В восхищении я вслушивалась в чудесную мелодию — мне казалось, будто поет ангел. И я сильно удивилась, когда ведущий объявил, что мы только что прослушали новую песню Майкла Джексона «Heal the World» с альбома «Dangerous».
Мой мозг немедленно заработал: Майкл Джексон - разве это не сумасшедший, который спит в барокамере и держит дома шимпанзе? В прессе постоянно писали о его странном образе жизни: было похоже, что он жил в башне из слоновой кости, а не в реальном мире. Но если это правда, почему же он так эмоционально поет об исцелении мира? Разве такому человеку не полагается быть совершенно безразличным к нашему миру и страданиям людей? Но факт оставался фактом: Майкл Джексон пел от всего сердца, пытаясь донести до нас это послание. Так может быть - какое смелое предположение! — тот портрет, что пресса рисовала для публики, не соответствовал истине? Неужели меня обманули, мной манипулировали? Эта мысль, сопровождаемая его прекрасным голосом, никак не оставляла меня. На следующий день я отправилась в торговый центр и купила альбом «Dangerous». Помню, как нервничала, вставляя кассету в магнитофон (тогда у меня еще не было CD-плеера) и нажимая кнопку воспроизведения. И помню, как от прослушивания у меня разболелась голова. Но я должна была дать ему шанс! В конце концов, я раньше мало интересовалась музыкой, и, возможно, мне просто нужно было привыкнуть к стилю Майкла.
Как же я рада, что не выключила магнитофон сразу после «Jam»! Хотя некоторые песни показались мне совершенно несносными, другие стали просто откровением. Прослушав альбом еще несколько раз и разобравшись в текстах песен, я поняла, что он мне нравится. Очень! В буклете было сказано, что Майкл написал все тексты сам, и меня это сильно впечатлило. Очень скоро я полюбила Майкла и его музыку. Я скупила все альбомы, подписалась на журналы, которые выпускали поклонники («Black & White» был очень популярен в то время), прочитала автобиографию Майкла «Moonwalk» и лирический сборник «Dancing the Dream», который просто очаровал меня.
Во время пребывания в США летом 1993-го года я открыла для себя книгу Тараборелли, «Волшебство и безумие» — биографию Майкла — и буквально проглотила ее за три дня. Среди прочей информации я узнала о том, где находится ранчо Майкла, и после долгих уговоров отвезти меня туда, родители наконец согласились. Я навеки благодарна за эти незабываемые впечатления: стоять прямо у ворот Неверлэнда, так близко к Майклу. Когда я спросила у охранника, здесь ли живет Майкл Джексон (отличный вопрос, да?), он дружелюбно ответил, что ему не разрешено говорить об этом, но мы можем фотографироваться сколько угодно и «быть счастливыми»! И мы были!
За пару месяцев, благодаря интенсивным исследованиям «человека в зеркале», искаженный образ Майкла Джексона, созданный в моей голове прессой, сильно изменился. Мысленно я начала называть его «Майклом» или даже «Майком». Теперь я считала, что он, должно быть, очень чувствительный и застенчивый человек, который самоотверженно, порой даже в ущерб себе, посвятил себя потребностям других людей — в первую очередь детей. Он казался мне мягким человеком, который перенес много боли и столкнулся с таким категорическим непониманием, что счел необходимым возвести вокруг своей души непробиваемую стену. Я видела в нем аутсайдера, отшельника, над которым смеялись и которого слишком часто называли «Wacko Jacko» прямо в лицо.
Но давайте на время отвлечемся от Майкла, и я расскажу вам немного о себе. Я открыла для себя Майкла в 1991 году, когда мне было 14 лет. В подростковом возрасте я была интровертом, и надо мной часто издевались за мою застенчивость. Мне не нравилось разговаривать о парнях — любимая тема девочек моего возраста — и тусоваться со сверстниками. Вместо этого я предпочитала книги. Чтение всегда было моим любимым занятием: я могла долгими часами пропадать в волшебных книжных мирах. В этом отношении я очень ассоциировала себя с Майклом и даже, как мне казалось, понимала, что он чувствовал.
Его музыка и послания много для меня значили и всегда поддерживали в трудные жизненные моменты. У этого увлечения были и другие позитивные аспекты: мое знание английского языка значительно улучшилось. Неудивительно, учитывая то, сколько времени я провела, переводя его песни, лирику и интервью, желая понять все, что он говорил. Часто Майкл говорил о силе мечты. Примета загадывать желание на падающую звезду имела для него особый смысл, а вскоре должна была стать особенной и для меня.
Желание встретиться и поговорить с Майклом росло во мне с каждым днем. К этому времени наступила осень 1993-го - очень тяжелый период для Майкла. И для его преданных поклонников это был адский кошмар. То, что происходило, казалось невероятным. Я постоянно была в стрессовом состоянии. Не подумайте, не потому, что хоть на секунду поверила в абсурдные обвинения, но потому, что очень беспокоилась о Майкле и о том, как все это повлияет на его трепетную душу. Как можно было обратить его доброе сердце и любовь к детям против него же? Этого я постичь не могла. Вряд ли можно было найти более эффективное оружие, чтобы ранить его.
В то время я заметила на небе особенно яркую звезду, которая всегда была видна мне. Как Майкл в фильме «Moonwalker», я каждое утро смотрела на эту звезду и молилась: «Господи, пожалуйста, пусть он выберется из всего этого целым и невредимым». А потом — чуть более эгоистично: «Позволь мне встретиться с Майклом и поговорить с ним!» Несколько недель подряд это был мой ежедневный утренний ритуал. Моя лучшая подруга в то время влюбилась в популярного боксера, и вместе с ней мы мечтали о том, как здорово было бы встретиться с нашими любимцами. «Нужно верить в это на все сто, и тогда это произойдет», — повторяла я ей снова и снова.
Так и случилось: 3 декабря 1993-го мне пришло письмо из популярного немецкого молодежного журнала «Bravo». Они поддерживали Майкла в этот нелегкий период и имели хорошие связи. Мне сообщили, что я выиграла встречу с Майклом и смогу вручить ему награду «Лучший исполнитель 1993-го года». И знаете что? Через три недели моя подруга получила похожее письмо о том, что выиграла встречу со своей знаменитостью! Меня выбрали среди 80 ООО участников, и ее имя тоже вытащили из нескольких тысяч подобных. Так что мы обе, давние подруги, живущие в одном городе, в паре улиц друг от друга, выиграли! Хотите верьте, хотите нет. Это же не может быть совпадением, правда? С того самого дня я верю в чудеса.
Началось долгое, изматывающее время ожидания. Иногда все казалось мне просто сном, моей собственной фантазией. Может, и правда, я все это придумала? Но нет, больше чем через год звонок от главного редактора Алекса Гернандта вдруг избавил меня от мучений. Оказалось, что встреча все же состоится. Через несколько дней, в Чикаго. Есть ли у меня загранпаспорт? К счастью, паспорт был. С одной стороны, моей радости не было предела, с другой стороны, мне вдруг стало страшно. А что если Майкл окажется совсем не таким, каким я его себе представляла? Что если я не смогу вымолвить ни слова? Вдобавок ко всему, мне придется общаться на иностранном языке! Не подумайте, я люблю английский и уже неплохо овладела им к тому времени, но все же... В состоянии волнения иногда автоматически переходишь на родной язык, и если такое случится со мной, будет жутко стыдно!
Но проблемы надо решать по мере поступления. Прежде чем думать о встрече с Майклом, следовало разобраться со всеми формальностями. Родители должны были уведомить школу и написать просьбу об освобождении меня от занятий на неделю. Не все учителя выказали понимание. Преподаватель французского, к примеру, отреагировала так, словно я нанесла ей личное оскорбление: «Если встреча с Майклом Джексоном для нее важнее, чем тест по французскому, - ну что ж, ей виднее...» — театрально вздохнула она. Но мне было наплевать — меня волновало только то, что я увижу Майкла. Признаю, очень странно было сидеть рядом с Алексом в бизнес-классе, попивая шампанское и отвечая в фэнзине на вопросы теста «Что бы вы сделали, если бы встретили Майкла?», пока самолет нес нас через Атлантику. Еще более странным было лицо бедного таможенника в аэропорту, который спросил меня о причине визита в Штаты. Сначала я сказала просто: «Для отдыха», но этого ему было мало, и он потребовал подробностей. Тогда я ответила: «Встретиться с Майклом Джексоном». Судя по выражению его лица, он счел меня чокнутой, но тем не менее пропустил.
Следующие несколько дней были похожи на сказочный сон. В дорогом шикарном отеле (кстати, в том же, где жил Майкл) я ощущала себя Золушкой. Помимо осмотра города, мы встретились со многими людьми из окружения Майкла. Например, с писателем Эдрианом Грантом — он был просто замечательный (хотя вспоминать фильм «Скорость», пока мы ехали в лифте, было жестоко с его стороны*). Много времени мы провели с PR-менеджером Майкла Бобом Джонсом, который с первой же минуты мне совсем не понравился. Он очень внимательно наблюдал за каждым моим движением — наверное, пытался предугадать мою реакцию на Майкла: стану ли я падать в обморок или истерично визжать, когда увижу его.
* В голливудском фильме «Скорость» есть сцена с падением лифта на дно шахты. (Примеч. пер.)
На самом деле я пообещала себе, что не сделаю ни того, ни другого, поскольку сама ненавидела фэнов, которые при виде Майкла вопили во все горло, забывали о достоинстве (как своем собственном, так и Майкла) и даже прикасались к нему без разрешения. Я, как человек, не чуждый эмпатии, всегда спрашивала себя, каково Майклу в таких ситуациях. Разумеется, я прекрасно понимала мотивы и эмоции поклонников. Но хоть Майкл и казался нам таким родным, мы все же были для него чужими людьми. А кому нравится, когда незнакомцы его хватают, визжат или пялятся в упор? Поэтому я поклялась себе, что попытаюсь сохранить трезвую голову и общаться с Майклом так, как общалась бы с любым другим человеком. Повизжать и поплакать я смогу и после, когда он уже не будет меня видеть.
Меня ждали экскурсии, походы по магазинам, погружение с головой в мир Майкла плюс куча экстраординарных ощущений. Например, однажды мистер Джонс повел нас обедать в один из любимых ресторанов Майкла. Когда мы уже собирались уходить, в зал прибежал шеф-повар с подарком: огромным шоколадно-сырным пирогом. Он попросил мистера Джонса передать его Майклу с наилучшими пожеланиями. Похоже, Майкла здесь очень любили.
За весельем время летит быстро. Находиться так близко к Майклу было просто удивительно. В ночь перед нашей встречей он умудрился «выскользнуть» из отеля и отправиться за покупками в ближайший торговый центр. Мистер Джонс в негодовании рассказал нам об этом за завтраком: «Майкл отважился на это, несмотря на мой запрет», — возмущался он таким тоном, словно Майкл ему принадлежал. «Да кто позволил ему обращаться с Майклом как с ребенком?» — злилась я про себя, поедая блинчики. Еще печальнее была мысль о том, что у Майкла, очевидно, не было выбора, кроме как ускользать на прогулки под покровом ночи. Конечно, реакция Джонса могла объясняться и просто страхом за Майкла: в конце концов, ему даже простые обыденные вещи опасно было делать без охраны. Однако у меня сложилось впечатление, что на уме у Джонса было не столько благополучие Майкла, сколько его деньги.
После завтрака нас сразу же усадили в микроавтобус и повезли в неизвестном направлении, прямо как в фильмах про Джеймса Бонда. Даже водитель не знал, куда мы едем: он получал указания по мере продвижения. Догадки о том, ждет ли меня уже Майкл, просто сводили с ума. Вы не представляете, как сильно билось мое сердце, когда я входила в здание старого склада, на встречу с человеком, который был для меня целым миром. Помещение было огромное, кругом стояли старые машины. Мистер Джонс поведал, что Майкл выбрал это место для фотосессии к буклету альбома «HIStory».
В левом углу зала была выстроена небольшая фотостудия: висел белый фоновый экран, слева и справа стояли осветительные приборы. За камерой находился фотограф Джонатан Эксли: я с удовольствием с ним побеседовала, но мои нервы это не успокоило ничуть. Никто не знал, когда приедет Майкл, поэтому в ожидании я стала бродить по складу: зашла в какую-то маленькую комнатку и не поверила своим глазам. Она была полна сладостей! Самый огромный шведский стол, который я когда-либо видела, состоял исключительно из конфет! Между ними было посажено несколько игрушек. Очаровательно!
Началось томительное ожидание. В здании было, мягко говоря, не очень тепло. Мобильник мистера Джонса то и дело звонил. Наконец он потерял терпение и отправился по магазинам, бурча себе под нос, как это Майкл посмел заставлять его ждать. Он отсутствовал довольно долго, а потом вернулся с покупками к Рождеству. Наконец все оживились. К этому времени было уже полшестого вечера, и мы ждали три часа. «Майкл скоро будет здесь», - разнесся по помещению шепот. Зашел Уэйн и проверил, все ли безопасно. Мы с Алексом поднялись со своих стульев в правом углу зала и завороженно уставились на дверь. Меня бросало то в жар, то в холод, и я испугалась, что сейчас от волнения потеряю сознание. В 17 лет может случиться сердечный приступ? Я беспокоилась, потому что сердце билось так, словно я пробежала марафон.
Внезапно склад наполнился веселыми детскими голосами, и несколько малышей вбежали в комнату, бросаясь друг в друга конфетами. Как бы мило это ни выглядело, мой взгляд был прикован к дверям, где спустя лишь мгновение появился Майкл. Атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Меня словно посетило видение — настолько нереальным казался человек, прошедший в нескольких метрах. На нем были черные брюки, фланелевая рубашка в красную клетку, черный шарф и шляпа — но я ничего этого не заметила. Я не могла оторваться от его лица и чудесных темных глаз. Видимо, он почувствовал на себе мой взгляд, потому что с любопытством посмотрел на меня в ответ. Смущенная тем, что меня застукали за таким неприличным занятием, я быстро отвела взгляд, но краем глаза заметила, что уголки губ Майкла слегка дернулись в улыбке. Он тем временем позировал для фотографий. Когда я почувствовала, что его взгляд снова упал на меня, я подняла глаза, и на этот раз пришла его очередь отвернуться. Мы повторяли эту игру снова и снова.
«Давайте», — кивнул мистер Джонс нам с Алексом, приглашая подойти, и я прошла к Майклу через комнату. Казалось, все происходит как в замедленной съемке. И вот я уже стою рядом с камерой, прямо перед Майклом, не далее чем в трех метрах от него. Позднее я не смогу вспомнить, во что он был одет. Все детали, которые я описала выше — шарф и шляпу, к примеру, — я разглядела только пару дней спустя на фотографиях. А в тот момент я была слишком заворожена его темными глазами, ярко контрастировавшими с красивым светлым лицом. Его кожа не выглядела как кожа белых людей, она была гораздо светлее. Я никогда ничего подобного не видела. Лицо было таким правильным и гладким, словно фарфор. Губы — естественного красного цвета, никакой помады. «Он похож на Белоснежку», - подумалось мне. Пока я рассматривала его, он тоже изучал меня взглядом.
Джонатан сделал еще несколько снимков, а потом кто-то подтолкнул меня к Майклу. Пытаясь удержать равновесие и не споткнуться о провода на полу, я на автопилоте сделала пять шагов вперед. «Обращайся с ним нормально и не пялься, сделай над собой усилие», — эта мысль беспрестанно крутилась у меня в голове. Я протянула ему руку и с удивлением заметила, что Майкл слегка вздрогнул и глаза его заметно расширились. «Он напуган, — вдруг поняла я. — Он нервничает не меньше, чем ты». Тот факт, что он подумал, будто я, застенчивая и безобидная семнадцатилетняя девочка, могу напасть на него или сделать ему больно, потряс меня до глубины души. Что же этому человеку довелось пережить?.. Я решила двигаться медленно, и говорить тихо и спокойно. В этот момент Майкл уже не казался Белоснежкой, он был похож скорей на Бэмби, пугливого олененка.
Перед встречей я отрепетировала маленькую речь и теперь, собравшись с мыслями, поприветствовала его и пожала ему руку. Он ответил на рукопожатие — мягко, но уверенно. И тут случилось удивительное: едва Майкл дотронулся до меня, от моей нервозности и страха не осталось и следа. После того, как я представилась, он тихо произнес: «Привет, я Майкл». Помню, это чуть не выбило меня из колеи, но было очень мило с его стороны. Пока у меня еще сохранилась способность соображать, я объяснила, кто я и зачем приехала: что хочу вручить ему награду «Золотой Отто», поскольку читатели «Bravo» решили, что он достоин ее больше всех. Потом я поздравила его и медленно протянула статуэтку в форме маленького индейца. Майкл очень осторожно принял ее из моих рук и долго рассматривал. «Ой, он такой симпатичный!» — воскликнул он и поблагодарил нас от всего сердца. У меня сложилось впечатление, что для него это действительно много значит. «Знаю. Я подумывала оставить его себе», — поддразнила я. Майкл захихикал, потом закусил губы. Я не знала, что делать дальше. Искренность показалась лучшим решением, поэтому я призналась, что очень стесняюсь и нервничаю, поскольку вокруг много людей и камеры. Мне не хотелось говорить, что основной причиной моего волнения был он — это смутило бы нас обоих. Майкл открыл рот, искренне удивившись, и внезапно притянул меня к себе в объятие. «Не нужно нервничать, переживем это вместе», — шепнул он и потрепал меня по плечу. Пришло время нам фотографироваться, и Майкл обнял меня обеими руками. Пока мы позировали перед Джонатаном, он шепотом поделился, что сам до сих пор не привык ко всему этому, поэтому тоже нервничает и стесняется. «Они вечно думают, что кто-то хочет меня убить», — добавил он тихо и закатил глаза в сторону телохранителей, которые присматривали за детишками.
Лед был сломан, если можно так выразиться, и следующие несколько минут мы болтали. Я пообещала себе, что не буду спрашивать о личном и вести себя как какой-нибудь репортеришка из бульварной газеты. Поэтому, когда он, заинтересовавшись моей жизнью, сам задал пару вопросов, я вздохнула с облегчением. Я рассказала ему кое-что о себе и о своих занятиях. Когда я упомянула, что наша встреча должна была состояться днем раньше, он, казалось, удивился. «И ты отменила перелет из-за меня??» — спросил он недоверчиво, словно не считал себя достаточно важной персоной для оправдания такого действия. Когда я добавила, что ждала этого дня больше года, он выглядел еще более шокированным: «Из-за меня?!» — повторил он. Его скромность меня потрясла. «Я даже не знал, что должна быть встреча... мне сообщили лишь несколько часов назад», — сказал он.
После этого Майкл должен был позировать для фотографий в одиночку, а я вернулась на свое место позади камеры и наблюдала за его работой. Как-то так получилось, что люди вокруг постепенно исчезли один за другим в прилегающих комнатах, и внезапно я обнаружила, что осталась с Майклом наедине. Я удивилась, и Майкл, кажется, тоже смутился. Потом на его лице засияла улыбка, и он поманил меня к себе. Перед встречей мистер Джонс предупредил меня, чтобы я не вздумала таращиться на нос Майкла (как будто я собиралась!), спрашивать его о чем-либо и просить автограф. Но поскольку мы были одни, я решила, что он не станет возражать. «Ты не подпишешь мне буклет "Dangerous"?» — спросила я вежливо, и Майкл снова широко улыбнулся: «Конечно!» Я протянула ему буклет и ручку. Тут Майкл решил, что широкий камень высотой по колено, стоявший рядом с фотостудией, прекрасно послужит нам вместо стульев: он вытер с него пыль рукавом рубашки и затем, как настоящий джентльмен, предложил мне сесть. Я была потрясена—какой же он вежливый! Поблагодарив Майкла, я села и смотрела, как он уселся рядом и принялся листать буклет в поисках подходящей странички для автографа. У меня возникло чувство, будто между нами больше нет дистанции — ни пространственной, ни эмоциональной, поэтому я призналась, что мне не нравится мистер Джонс и я его побаиваюсь, поскольку он такой строгий и все контролирует. Майкл рассмеялся и снова потрепал меня по плечу: «Не бойся его. Он просто такой. Даже я, спустя столько времени, называю его «сэр», можешь себе представить?»
Закончив писать в буклете, он встал и предложил мне руку, чтобы помочь подняться. Я осмотрела комнату и залюбовалась на играющих детей. «Какая хорошенькая! — воскликнула я, указывая на одну кудрявую красотку. «Как ее зовут?» Майкл проследил за моим взглядом и расхохотался. «Это мальчик!»— отозвался он, и я почувствовала, что краснею. «Ой... Я... я не знала, — пробормотала я, заикаясь в смущении. — Прости». Майкл вдруг посерьезнел. «Это все мальчики», — сказал он мне, и его голос был... я даже не знаю, как это описать... полон смысла, наверное. Я промолчала, поскольку не знала, что ответить, и вдруг с ужасом увидела, что глаза Майкла полны слез. Он прошептал: « Я правда люблю детей. ТЫ мне веришь?» То, как он подчеркнул это «ты», подразумевая, что люди не верили ему, разорвало мне сердце. Демоны прошлого гнались за ним по пятам и не оставляли в покое. Теперь я наверняка знала то, о чем раньше лишь догадывалась: этого человека глубоко ранили, вонзили нож в самое сердце и провернули несколько раз. Как же несправедливо с ним обошлись...
Он означал для меня все на свете и казался так близок, но мне было всего семнадцать. Я растерялась. Моим первым порывом было крепко обнять и успокоить его, но я поборола этот импульс, поскольку подумала, что Майклу это будет неприятно. Мне не хотелось разрушать тот хрупкий мостик доверия, что установился между нами. Оглядываясь назад, я очень жалею, что не последовала зову сердца. Вместо этого я посмотрела ему в глаза и энергично кивнула, прошептав: «Я знаю, Майкл. Я знаю». В тот момент я сама чуть не расплакалась, и он, наверное, это почувствовал, потому что быстро стряхнул отчаяние и печаль и снова засиял улыбкой. Чтобы сменить тему, он познакомил меня со всеми бегавшими вокруг детьми и в числе прочего поведал, что это его племянники.
«Майкл, пора идти. Дети ждут!» — возмущенно позвал Боб Джонс несколько раз, указывая на дверь, возле которой, действительно, уже собрали всех племянников. Наступил неизбежный момент расставания. Мне не хотелось отпускать Майкла, но я первая протянула ему руку и прошептала слова прощания, сказав, что мне было очень приятно познакомиться с ним, и что, я надеюсь, все его мечты сбудутся. Потом я повернулась и уже хотела уйти, но Майкл поймал меня за руку и, притянув к себе, искренне обнял и поцеловал в щеку. Меня это настолько ошарашило, что я вообще не поняла, что произошло, поэтому даже не смогла насладиться моментом как следует. Все случилось так быстро! Кажется, я поцеловала его в ответ, но не помню, сказал мне Майкл что-то по этому поводу или нет. Будто в трансе я вернулась на свое место и смотрела, как его провожают из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, я дала волю чувствам и выплеснула все свое эмоциональное напряжение. Позднее, за ужином, мистер Джонс спросил, счастлива ли я, что познакомилась с Королем поп-музыки. Я терпеть не могла, когда люди говорили о Майкле так безлично, словно он не человек! Встретив взгляд мистера Джонса все еще слегка красными глазами, я ответила: «Я очень рада, что познакомилась с Майклом!» и вернулась к еде.
После того дня, в последующие годы, я видела Майкла еще несколько раз и продолжала следить за его карьерой, но именно тот день изменил мою жизнь и подарил мне так много. Оглядываясь на прошлое, могу сказать, что без Майкла я не стала бы тем, кем стала. Именно поэтому я согласилась рассказать свою историю: мне хотелось поделиться впечатлениями, донести до других, каким чудесным, щедрым и любящим человеком был Майкл. Он не такой — не был таким, — каким представляли его люди, и мне есть за что его благодарить. Без Майкла я никогда не выучила бы английский язык и не захотела работать с детьми и подростками. Без него та застенчивая девушка никогда не стала бы уверенной в себе женщиной. Сегодня я работаю преподавателем в немецком колледже — обучаю молодых людей 16—25 лет английскому и немецкому. Среди моих студентов Майкл популярен как никогда раньше. Это очень круто — быть его поклонником. Жаль только, что причина этому такая печальная...
Но также я знаю и то, что ему сейчас хорошо, что, как бы сентиментально это ни прозвучало, он в лучшем месте. Спасибо за все, Майкл! Я никогда тебя не забуду.
«Спасибо, Майкл, для меня это все на свете, я люблю тебя»
Кадэ, Франция
В последний раз я увидел Майкла в марте 2009 года, когда он вышел от врача и, сев в автомобиль, решил раздать автографы каким-то детям, родители которых работали в зданиях по соседству. За десять лет я ни разу не просил у него автограф, но тут у меня с собой была эксклюзивная модель Michael Jackson iPod, и я решил, что из этого выйдет хороший сувенир. Я бросился к машине, на ходу доставая айпод, — он был так дорог мне, что я даже не снял с экрана защитную пленку. Поскольку охрана торопилась уезжать, я решил, что просто отдам его Майклу, а потом, когда он вернется домой в Кэрол вуд, заберу назад. Передав плеер, я побежал к своей машине, намереваясь последовать за Майклом, куда бы он ни поехал. Мой друг уже завел двигатель, но тут охранник подозвал меня и вернул айпод. Я поблагодарил Майкла, как вдруг обнаружил, что он, видимо не желая портить маркировку на задней части корпуса, — а именно там я и хотел видеть его автограф, расписался на пленке, закрывавшей экран!
Видит Бог, я никогда бы не желал большего при других обстоятельствах, но я знал, что с пленки автограф со временем сотрется, поэтому решил попросить Майкла расписаться еще раз с другой стороны. «Майкл, ты не мог бы подписать его сзади, пожалуйста?» Охранник сказал: «Извините, мы опаздываем, нам пора». — «Хорошо, без проблем, спасибо еще раз, Майкл!» — ответил я и отправился назад к своей машине, но когда открывал дверь, услышал, как меня кто-то окликает. Охранник звал меня обратно! Я возвращаюсь к «кадиллаку» Майкла, охранник снова отдает ему мой плеер, и тут я слышу голос из машины: "Откуда он?"
Я видел Майкла десятки раз, но независимо от того, насколько ты давний поклонник, когда Майкл с тобой заговаривает, ты начинаешь заикаться. Он все спрашивал об айподе, поэтому я стал рассказывать, как и где его получил, и отвечать на другие вопросы, и через несколько секунд Майкл уже вернул его мне. Боже, какой я молодец, что попросил второй автограф! Он был безупречен. Я поблагодарил Майкла миллион раз — все повторял: «Спасибо, Майкл, для меня это все на свете, я люблю тебя!»
Он собирался ехать за покупками, но магазины уже закрывались, поэтому «кадиллак» двинулся к дому на Кэрол-вуд-драйв. Всю дорогу мы ехали рядом с машиной Майкла, и он то и дело махал нам. Мы кричали ему признания в любви, и слышали, как он отвечает: «Я люблю вас сильнее».
Он все махал и махал нам, и мы были так счастливы! После всего того, что случилось с Майклом, впервые чуть ли не за десять лет в его глазах вновь появилась искорка — та узнаваемая искорка, что я видел в день, когда познакомился с ним.
«Спасибо, Майкл, для меня это все на свете, я люблю тебя» — это были мои последние слова, сказанные ему. От чистого сердца и совершенно искренне.
c MJJфорум
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:17 | Сообщение # 47 |
Москва
Российская Федерация | Мы и есть Майкл Джексон
Франциска Нойридер, Германия
Днями, неделями и месяцами после того, как Майкл покинул этот мир, я продолжала задавать себе вопрос: почему эта потеря была такой болезненной? Почему смерть человека, с которым я никогда лично не разговаривала, так тронула меня и перевернула мой мир вверх дном? Почему столько ночей я не могла заснуть? Почему несколько месяцев я не могла в это поверить? Почему я все еще начинаю плакать, когда кто-то упоминает его имя или что-то напоминает мне о нем (даже если это просто полная луна, при виде которой я сразу вспоминаю фильм «Moonwalker»)?
Да, я любила его музыку, и она очень много для меня значит. Его способность выражать чувства из глубины души музыкой, лирикой и танцем трогала меня и дарила ощущение теплоты и защищенности. Майкл всегда присутствовал в моей жизни. Где бы я ни находилась, как бы далеко ни были друзья и семья, он всегда был рядом. Как бы одиноко я себя ни чувствовала, Майкл был со мной. Его музыка, его голос всегда служили мне прибежищем.
Одна мысль о том, что он где-то существует, утешала меня и давала надежду и силу жить в мире, который далеко не всегда был похож на волшебную страну Неверлэнд. В своей человечности и доброте он был для меня прекрасным примером. Его ранимость и слабость позволяли мне принять правду о своей собственной хрупкости.
С годами я повстречала многих друзей, которые ощущали то же самое, и всегда находила удовольствие в том, чтобы делиться с ними этими эмоциями и впечатлениями. Более того, с ними я могла делиться идеями Майкла о любви и дружбе гораздо чаще, чем с другими людьми,— с теми, кто не понимал его так, как, мне казалось, понимаю я. Я действительно была «не одна».
А еще, несколько раз мне была оказана честь увидеть Майкла лично. Был ли это концерт или один из его выходов в свет, несмотря на царивший вокруг хаос, это всегда было волшебно. Находиться рядом с человеком, который так сильно повлиял на твою жизнь, — это словно отпуск от реальности. На несколько часов или дней это становилось для меня самым важным в жизни и полностью поглощало внимание. Иногда, увидев Майкла где-то в окне отеля, на сцене или даже просто в машине, я чувствовала себя сильнее, как будто уже само его присутствие каким-то образом одобряло всю мою личность. Рядом с ним мне нравилось быть собой.
Так каково же это - жить в мире без Майкла? Похоже, будто мир лишился красок, будто единственная сила, защищавшая меня от его жестокостей, была отнята. Но что именно я потеряла? Я потеряла наставника. Кого-то, кто позволил мне увидеть красоту мира и показал, какие чудеса способны творить вера и доверие. Я потеряла друга, который показал мне, сколько радости и счастья можно находить в том, что ты просто живешь, и как важно никогда не переставать мечтать. Я потеряла проводника, который за долгие годы прошел со мной через добрые и трудные времена. Я чувствую себя деревом, которое лишилось самой большой ветви и теперь не может удержать равновесие. И я боюсь, что если попытаюсь принять его смерть, если попытаюсь жить с этим фактом, то предам память о нем. Иногда кажется, что единственный способ помнить и любить его должным образом — это страдать.
Траур подобен жизни по восходящей спирали, которая начинается с уходом Майкла. Я натыкаюсь на эту дату или воспоминания о нем снова и снова, но с каждым витком проходит все больше времени, у меня накапливается все больше опыта, я становлюсь немного «мудрее». Так как же мне сохранить его в сердце «достаточно» и в то же время уменьшить страдание? Что делать с этой раной, оставшейся от потерянной ветви?
Может быть, я попытаюсь сделать то же, что делает пострадавшее дерево: вырастить новую ветку. Какой бы маленькой, слабой и бесполезной она ни казалась поначалу, она все же там будет. Я не верю, что человек создан для страданий, поэтому где-то ДОЛЖНА быть эта маленькая веточка. Может быть, мне стоит позволить себе посмотреть на нее. Естественно, она никогда не заменит Майкла, но с течением времени из этой раны прорастет хоть что-нибудь.
Что же это будет для меня? Может быть, мне стоит отбросить страх перед этим большим опасным миром и попытаться увидеть его таким, каким видел Майкл? Именно этому он пытался научить нас, так почему не рискнуть и не попробовать? Почему не попытаться воплотить в себе то, чем я всегда так восхищалась в нем? Стать более человечной, заботливой, больше отдавать и меньше брать — да просто больше любить! Майкл всегда был прекрасным учителем, и я верю, что ему бы понравилось, если бы все мы наконец-то пошли по его стопам. Мы, возможно, не достигнем его уровня, но это и не является целью.
Задача в том, чтобы просто стремиться, никогда не оставлять попыток, не переставать танцевать мечту Майкла. В нас он продолжает жить. В наших словах, поступках, в нашей любви. Теперь МЫ должны сделать этот мир лучше. Мы не потеряли Майкла! Он здесь - может быть, даже ближе, чем когда-либо. «Майкл Джексон» — больше не человек, он стал концепцией, идеей. Мы и есть Майкл Джексон. Не нужно грустить, не нужно отчаиваться! Мы потеряли миссионера, но не миссию, любящего, но не любовь! Этому миру нужна его миссия, и мы продолжим нести ее. Потому что мир - это и есть мы! We are the world.
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 17:33 | Сообщение # 48 |
Москва
Российская Федерация | Майкл о нас. Цитаты
Я хотел бы поблагодарить организаторов церемонии World Music Awards и особенно моих поклонников. Это ради вас я продолжаю заниматься своим делом. Я выступаю на сцене с пяти лет, и у меня не было того, что вы называете обычной жизнью, но мне было даровано столько уникальных возможностей и столько чудесных друзей по всему миру, что я не изменил бы в прожитой жизни ни одного мгновения.
Я люблю вас сильнее! Я благодарю Господа и горжусь тем, что Он наградил меня даром песни, а мир дал мне возможность быть услышанным через музыку. Именно в такие моменты я могу от чистого сердца сказать, что очень горжусь быть артистом. И... Вы еще ничего не видели!
Благодарственная речь на церемонии World Music Awards
(10 мая 2000года)
Я хочу сказать поклонникам во всех уголках планеты, всех национальностей, рас и языков: я люблю вас всем сердцем. Спасибо вам за вашу любовь, поддержку и понимание в этот тяжелый час. Мне нужны ваши молитвы и доброта. И пожалуйста, будьте терпеливы, оставайтесь со мной и верьте в меня, потому что я абсолютно, абсолютно невиновен.
Интервью с Джесси Джексоном (29 марта 2005года)
Джеральдо: Майкл, как ты относишься к тому, что поклонники неизменно поддерживают тебя, несмотря на все, что тебе пришлось испытать?
Майкл: Джеральдо, именно ради моих поклонников я и позвонил тебе сегодня. Я чувствую, что они — лучшие поклонники в мире, и я решил: чем передавать это через кого-либо, я скажу им об этом сам. Я хочу поблагодарить своих поклонников за поддержку в течение стольких лет.
Они могли бы быть сегодня где угодно, но приехали в Нью-Йорк, на Таймс-сквер. Я говорю им сердечное спасибо. Они написали тысячи и тысячи писем и сделали сотни звонков по поводу видеоклипа Эминема. Я их очень, очень люблю.
Телефонное интервью MTV Rally (16 ноября 2004 года)
Рик Дис: Где самые сумасшедшие фэны? Я видел кадры из Японии, где людей выносят прямо со стадиона. Самые безумные-в Японии?
Майкл Джексон: По правде говоря, Рик, куда бы я ни поехал, везде одинаково. На самом деле. Любовь и признание просто потрясающие. Поклонники всегда такие счастливые и оживленные, и это меня глубоко трогает. Это настоящая любовь. Я молюсь и благодарю Бога за это.
Интервью на Хэллоуин (30 октября 2003 года)
Я хочу поблагодарить моих замечательных поклонников за этот праздник. Вы потратили невероятное количество усилий, чтобы организовать его. Спасибо за то, что устроили для меня эту сказочную вечеринку и зато, что приехали сюда из более чем тридцати стран. Я очень тронут вашей любовью.
Хочу, чтобы вы знали: я ценю своих поклонников не только в такие моменты, ной каждый день своей жизни. Ваше присутствие, ваша вера и верность придают мне силы в трудные времена, и именно вы вдохновляете меня на то, чтобы работать еще усерднее, я ваш должник. За эти годы мы стали одной семьей. Вы все - моя семья. Мои дети - это ваши дети, и все дети мира — это наши дети и наша ответственность.
Благодарственная речь на праздновании 45-го дня рождения
(3 сентября 2003 года)
И поклонникам по всему миру: я люблю вас. Без вас меня бы не было.
Благодарственная речь на церемонии Billboard Music Awards
(декабрь 2002 года)
Пэрис теперь пытается мне подражать. Когда я кричу поклонникам: «Я люблю вас», она тоже начинает выкрикивать: «Я люблю вас», «Я тоже люблю вас, всем сердцем».
Интервью журналу Bunte (28 ноября 2002 года)
Спасибо всем моим поклонникам за понимание того, как важно для меня защитить семью от глаз публики. Я всю свою жизнь провел в «аквариуме» и хочу, чтобы мой сын жил нормальной жизнью. Вы были рядом со мной в течение всей моей карьеры, и теперь разделяете со мной мою самую большую радость. Я люблю вас.
Интервью журналу ОК (апрель 1997года)
Я люблю наших поклонников. Всех, кто покупает наши пластинки. Люблю всем сердцем и ценю то, что им нравится наша работа.
Интервью Beat It (1982год)
Эд Брэдли: Майкл, что бы ты сказал своим поклонникам, которые поддерживали тебя во всем этом и у которых, возможно, есть какие-то вопросы? Что бы ты им сказал?
Майкл Джексон: Я бы сказал им, что очень их люблю. Они знают обо мне многое, они изучили меня на расстоянии. Но если вы действительно хотите знать, каков я, у меня есть песня — самая искренняя песня из всего написанного мной. Это самая автобиографичная из моих песен, она называется «Childhood». Пусть послушают ее. Это та песня, которую действительно нужно послушать. И спасибо за вашу поддержку, поклонники по всему миру. Я никогда не отношусь к ней как к чему-то само собой разумеющемуся. Никогда. Я горячо люблю вас всех.
Интервью программе 60 Minutes (28 декабря 2003 года)
Я хотел бы, чтобы вы процитировали следующее: «Главное, что я люблю в своей работе, - это поклонники. Я обожаю поклонников. Например, когда я выступаю с концертом и вижу, как они танцуют и кричат в восторге, как мы несем им радость, — это самое лучшее ощущение на свете. Ты — на сцене, даешь им эту энергию и любовь, а они возвращают ее тебе сторицей. Это классно. И это моя главная любовь — сцена и возможность дарить счастье поклонникам».
Интервью журналу Ebony (декабрь 1984года)
Публику чувствуешь... если вы имеете в виду живые выступления. О, людей, безусловно, чувствуешь! Их слышно: они раскачиваются, кричат, падают в обмороки... реакция всегда восхитительная.
Интервью в Марокко (июль 1996 года)
Еще раз, друзья и поклонники, спасибо за вашу поддержку! Вместе мы пройдем через это до самого конца. Я очень люблю вас, и да благословит вас Господь. Я люблю вас.
Послание Майкла с ранчо Неверлэнд (декабрь 1993 года)
Молли: Как ты справляешься со всей этой истерией? Куда бы ты ни поехал — в Лондон, Мюнхен, Нью-Йорк, Бангкок, Японию или даже здесь, в Австралии — как ты справляешься с истерией?
Майкл: Я знаю, что все это — любовь. Она наполняет мое сердце счастьем. И я стараюсь возвращать ее, как могу. Мне доставляет радость видеть этих детей, подростков и взрослых — людей всех возрастов... Они делают меня счастливым. Я люблю их, всех фэнов очень люблю.
Интервью с Яном «Молли» Мелдрамом (19 ноября 1996года)
Ваша безусловная поддержка стала источником моей силы в последние годы. Я могу быть капитаном своей судьбы, но вы придаете сил моей душе.
Буклет альбома «HIStory» (1995 год)
Для меня нет ничего хуже, чем разочаровать поклонников.
Пресс-релиз об отмене концерта на стадионе Wembley
(1 августа 1992 года)
Я понял, что у меня есть семья по всему миру, куда бы я ни отправился. Потому что поклонники демонстрируют мне свою любовь, и я так же сильно люблю их!
Фильм «Private Ноте Movies» (2003 год)
Ваша любовь, поддержка и верность сотворили чудо. Вы были рядом, когда были нужны мне. Я никогда не забуду вас. Ваша бесконечная любовь ободряла меня, высушивала мои слезы и вела меня сквозь испытания. Я всегда буду высоко ценить вашу преданность и поддержку. Вы — мое вдохновение.
Послание на сайте MJJSource после оправдательного вердикта (июнь 2005 года)
Огромное спасибо за книгу. Спасибо всем кто принимал участие в создании книги, авторам историй. Благодарность за перевод.
Отдельное особое спасибо Майклу за искусство, любовь, силу и мужество... просто за то, что ты был СОБОЙ и сделал нас теми, кто мы есть.
|
| |
| |
|
