Главная | | Выход | ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ | РЕГИСТРАЦИЯ 
                                                                                                                                                                        

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
MJ 777~Форум ~● » ˙·•●♥**•.~ Michael Jackson 777 ~¸•**¨♥●•·˙ » СТАТЬИ » ДЭВИД НОРДАЛ: «НЕЗАБЫВАЕМОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. МАЙКЛ И Я».
ДЭВИД НОРДАЛ: «НЕЗАБЫВАЕМОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. МАЙКЛ И Я».
ИринаДата: Воскресенье, 29.06.2014, 20:09 | Сообщение # 1
     
          Гл. модератор

    



Москва

        Российская Федерация

ДЭВИД НОРДАЛ: «НЕЗАБЫВАЕМОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. МАЙКЛ И Я».

ЧАСТЬ 1

перевод Remember_The_Time. forum.myjackson.ru
источник



Дэвид Нордал родился в городе Альберт Ли, штат Миннесота в 1941 году. Проработав в сфере рекламного и дизайнерского искусства, он потом оставил её, чтобы, начиная с 1988 года, быть личным художником-портретистом Майкла Джексона. Однажды глубокой ночью Майкл Джексон позвонил ему по поводу одной его картины, которую он увидел в офисе Стивена Спилберга. На картине была изображена сцена нападения американских солдат на поселение индейцев апачи в 19 веке. Поначалу Майкл хотел, чтобы Нордал стал его учителем по рисованию, но со временем обрёл в этом человеке родственную душу и хорошего друга.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Здравствуйте, мои милые! Я рада, что вы все здесь собрались. Сейчас мне, по правде сказать, очень тяжело говорить, потому что всякий раз, как я слышу эту песню, у меня в горле образуется ком. (речь о песне Childhood – прим.пер.) Я не понимаю, как вообще кто-то может не любить Майкла Джексона? Каким нужно быть человеком? В любом случае, такие люди не имеют ничего общего с нами, потому что как раз мы-то его любим. Мы любим его очень сильно, и я хочу, чтобы вы знали, что я вас очень-очень люблю, потому что вы здесь. Я люблю вас, потому что вы любите Майкла. Я люблю вас, потому что вы любите думать о любви и знаете, что это нормально. Так что, раз уж это нормально и мы говорим о любви так много, я хочу, чтобы вы знали, что я очень рада нашему сегодняшнему гостю. Я всегда хотела, чтобы Дэвид Нордал пришёл сюда и побеседовал с нами. Он всегда с такой любовью отзывался о Майкле! Я хотела, чтобы у меня появился шанс лично поблагодарить Дэвида, и вот теперь он у меня есть, впрочем, как и у вас. Сейчас Дэвид с нами на связи. Дэвид, можете поздороваться.

Дэвид Нордал: Здравствуйте! Я хотел сказать, что у меня от этой песни тоже ком в горле встаёт, потому что она несёт в себе всё то, ради чего жил Майкл. Много раз он говорил мне, что каждый из нас приходит в этот мир с определённой целью. О себе же он говорил: «Моя цель – помогать детям». Он отдал свыше трети млдр долларов на помощь детям. Он делал всё, что было в его силах, чтобы оказать помощь детям. И в этом же заключался смысл его выступлений, благодаря которым можно было заработать деньги, которые дали бы ему возможность осуществлять его миссию.

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Мы никогда больше не найдём такого человека.

Дэвид Нордал: Никогда! Нет. Нет. Позор, что такие люди подвергаются таким преследованиям и нападкам. Почему всё так устроено?

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я тоже задаюсь этим вопросом. Но однажды мне в голову пришла мысль, что есть люди, которые просто боятся тех, кто одержим любовью. Они боятся таких, как Майкл, безупречно чистых людей. Поэтому в его случае они изо всех сил старались найти хоть какое-нибудь пятно.

Дэвид Нордал: Да уж.

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да, это пугало их. Они оказались рядом с ангельским созданием, и это испугало их.



Дэвид Нордал: Думаю, что нечто в этом роде имело место быть, потому что он был потрясающим, удивительным человеком. И, как я уже сказал, главной целью его жизни была помощь детям и бедным людям и ещё нашей планете. Вот об этом он и беспокоился.

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Мы постараемся продолжить его дело. Правда, не знаю, как именно мы будем делать это. Думаю, что тот факт, что мы как следует задумались об этом, уже является хорошей работой.

Дэвид Нордал: Мы делаем всё, что в наших силах.





Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Одна из причин, по которой я поставила песню Childhood, заключается в том, что чрезвычайно важно встретить по жизни свою родственную душу. Расскажите нам о том, как вы с ним встретились.

Дэвид Нордал: Мне позвонил Стивен Спилберг, потому что я нарисовал для него какое-какие картины. Он сказал, что у него в офисе побывал Джон Войт, и что ему чрезвычайно понравилась моя работа. Стивен сказал мне: «Не удивляйся, если он позвонит тебе». И вот спустя пару недель из Лос-Анджелеса мне позвонил чей-то персональный помощник и спросил, не мог бы прислать фотоснимки своих работ, и я согласился. У меня тогда была арт-выставка в Аризоне. Думаю, что это было в феврале, числа13, так что я отправил выставочную брошюру. После выставки я уехал домой. Поскольку в июле намечалось ещё одно мероприятие, то я очень напряжённо работал. И вот однажды посреди ночи, когда я работал, раздался телефонный звонок. Обычно считается, что если тебе звонят в столь поздний час, то, стало быть, это звонок чрезвычайной важности от кого-то из членов семьи по поводу какой-нибудь проблемы, или просто кто-то перебрал спиртного и ошибся номером. Поэтому когда я снял трубку ещё до того, как услышал, что это Майкл Джексон, я лишь подумал «Окей».

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да. Окей.




Дэвид Нордал: И вот я снял трубку и услышал в ответ: «Спасибо за то, что прислали выставочную брошюру с фотографиями». Тут я понял, по какому поводу этот звонок. И мы разговорились. Не знаю, сколько длился разговор, может около часа. Лорри показалось, что полтора. Мы говорили по телефону, и он спросил меня даю ли я уроки рисования. Я сказал ему, что не даю никаких уроков. И тогда он спросил: «Не могли бы вы поучить меня рисованию?» Я ответил: «Вообще-то сейчас я работаю над очередным грядущим шоу». Но потом я добавил: «Дайте мне пару дней на раздумья, и я дам знать». Через пару-тройку дней, когда я с ним созвонился, я узнал, что он на гастролях в рамках тура Bad. Так что я расслабился, подумав, что услышу от него, что он очень занят и всё такое. Но потом через несколько дней мне позвонила его помощница Джулия и дала мне список городов, в которых должны были пройти концерты. Я выбрал Денвер, потому что он был ближе всего ко мне. Меня попросили собрать и прислать в Денвер все соответствующие принадлежности: рисунки, краски, кисти и всё, что нужно. Я сделал всё, как мне сказали, потому что отвертеться от уроков рисования я бы уже не смог: он бы не принял отказа с моей стороны! Потом за мной прислали лимузин, который отвёз меня в аэропорт, из которого я полетел в Денвер первым классом. Когда я прилетел, то меня уже ожидал водитель, который был закреплён за мной на всё время моего пребывания в Денвере на протяжении недели. Когда мы приехали в отель и я вылез из машины, то увидел людей, выстроившихся там. Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, кого они ожидают. Оказалось, что меня.

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Надо же.

Дэвид Нордал: Меня никогда не принимали так ни в одном отеле. Не знаю, как насчёт вас.

Преп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Со мной никогда ничего подобного не было, совершенно точно.

Дэвид Нордал: Там был управляющий. Он сказал, что, если мне что-то понадобится, то я могу обращаться в любое время. Один звонок – и у меня будет всё, что нужно. И действительно так всё и было. Когда я позвонил в обслуживание номеров, чтобы заказать завтрак в номер, то получил его прежде, чем успел повесить трубку! И еда была горячая. Обычно, когда бы я ни останавливался в отеле, еда всегда была холодная, так что в данном случае всё было потрясающе. Но как только горничная доставила огромную тележку с завтраком и я принялся было есть, мне позвонила Джулия, помощница Майкла, и сказала: «Майклу не терпится увидеться с вами. Можно ли прямо сейчас?» Я, конечно же, согласился. И вот Майкл вместе с Джулии, своим охранником Чаком и я встретились. Думаю, что Джулии и Чак оставались с нами некоторое время на случай возникновения какого-нибудь непонимания или неловкости. Но, увидев, что мы с Майклом вполне поладили и нашли общий язык, они оставили нас. Это была потрясающая неделя! Мы ходили в книжные магазины, галереи. Забавно, но мы не могли просто взять и прийти туда. Приходилось заранее сообщать о визите, чтобы там никого больше не было. И таким вот образом мы ходили в галерею, что в центре Денвера. Мы приехали на большой машине, подъехали к тротуару, и, выскочив из неё, бегом понеслись в магазин. Дело в том, что этот наш магазин находился в самом центре, окружённый другими магазинами, всякими салонами красоты, спа и так далее. Кругом было стекло, и рано или поздно Майкла бы заметили. На Майкле была чёрная кепка, красная рубашка, и вот заприметившие его дамы, сидевшие в салоне красоты, начали стекаться к нашему магазину, и в конце концов прилипли к стеклу. На них были голубые полотенца, то, что обычно используют при уходе за волосами, и ещё что-то, похожее на шампунь. В тот момент мы уже должны были уходить, потому что, когда начинаются такие вещи, то нужно как можно скорее убираться подобру-поздорову. Вот мы и уехали. Мы поехали концерт, что было невероятно. Не знаю, как много из вас, слушателей, побывали на концерте Майкла Джексона, но если вы там были, то точно никогда этого не забудете. Человеку, который настолько выкладывается на сцене, после концерта понадобится внутривенное вливание вследствие чрезвычайного обезвоживания! Во время выступления он обычно терял шесть фунтов, а это непозволительно много.





Сообщение отредактировал Ирина - Воскресенье, 29.06.2014, 20:09
 
ИринаДата: Воскресенье, 29.06.2014, 20:18 | Сообщение # 2
     
          Гл. модератор

    



Москва

        Российская Федерация

ЧАСТЬ 2



Дэвид Нордал: Да, это было невероятное время. А потом Майкл продолжил свой тур. Мы с Майклом практиковали технику рисования. Он пробовал рисовать разные вещи как простыми, так и цветными карандашами. Но Майкл был перфекционистом, поэтому иной раз злился на самого себя, если то, что он пытался нарисовать, не получалось нужным образом. Он был таким нетерпеливым с самим собой, что после нескольких уроков я сказал ему, что требуется много времени, чтобы развить навыки в искусстве. Но, знаете, у него ведь совсем не было времени, чтобы погрузиться в это с головой, потому что он был занят своей музыкой и прочими вещами. У него попросту не было времени на то, чтобы сесть и терпеливо практиковаться, потому что именно это и нужно было делать. Впрочем, я уверен, что, если бы Майкл посвятил себя этому виду искусства, то непременно стал бы великим художником. А если бы он решил, к примеру, стать проповедником, то добился бы и в этом потрясающих успехов. Будь он врачом, то это был бы прекрасный врач. В общем, что бы он ни выбрал!




Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да уж, с таким-то запалом, можно заниматься чем угодно.

Дэвид Нордал:
Абсолютно! Это правда. Он всегда говорил мне: «Знаете, а ведь я мог бы сейчас работать где-нибудь на автозаправочной станции, если бы у меня не было этого моего дара. Кто знает, чем бы я вообще сейчас занимался». Он ценил своих поклонников. Он делал для них всё. Он никогда не забывал, кто его кормит. Какие бы CD-записи он ни создавал, какую бы работу ни делал, он всегда хотел, чтобы всё было безупречным и самым лучшим. Если вы послушаете любой его CD-диск, то сами это поймёте. Записи кристально-чистые. Так что, он действительно ценил своих фанатов и был им благодарен. И, видит Бог, говоря «Я люблю вас», он был абсолютно искренен и серьёзен.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ох! Боже Всемогущий! Надеюсь, вы все услышали, с какой ответственностью он относился к этим своим словам. Итак, по мере развития ваших с ним отношений, вы ушли из сферы коммерческого искусства. Что заставило вас сотрудничать с Майклом столь длительное время? Я знаю, что дело не только в живописи, было ведь нечто большее.

Дэвид Нордал: Да. Казалась, что между нами сразу же завязалась дружба. Он был не просто клиентом, но хорошим другом. Я был очень рад, что он перфекционист. Потому что если вы перфекционист, то всегда будете делать всё наилучшим образом, не жалея сил для достижения результата. Мне это очень понравилось, поэтому я с удовольствием работал с ним. Он никогда не требовал от меня ничего непосильного и невозможного.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Это удивительно! Но, знаете, я хочу, чтобы вы нам рассказали буквально всё-всё, каждую деталь вплоть до того, как вы ходили по магазинам. Я прошу вас об этом, потому что мне очень нравится, как вы говорите о нём. Так, вы уже поведали нам о том, что жили в отеле как никогда прежде. Я даже и представить не могу, каково это, когда с тобой обращаются, как с королевской особой. Что чувствуешь, когда переживаешь благодаря кому-то новый опыт, которого у тебя никогда прежде не было и который, ко всему прочему, оказывается таким удивительно приятным? Нечто новое, неизведанное, осуществлённое с заботой и вниманием.

Дэвид Нордал: О, да, Майкл всегда обращался со мной как с известной и важной персоной. Для меня это было невероятно. Он всегда относился ко мне именно так. Впрочем, он ко всем людям подходил с уважением, огромным уважением.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Мы чувствуем, что он относился к нам уважительно. А ведь большинство фанатов никогда не встречались с ним в реальности. Тем не менее, он был нам как семья. У меня такое чувство, будто он часть моей семьи. Он рос на моих глазах. Он такая же часть семьи, как мои маленькие мальчики.

Дэвид Нордал:
У меня те же ощущения. Многие из нас стали свидетелями его взросления и развития. Я помню, как увидел его впервые на шоу Эдда Салливана. Это был воскресный вечер, и мы как раз готовились собраться за столом, чтобы поужинать, как вдруг, направляясь в столовую, я услышал этого малыша. Я даже остановился, потому что не мог поверить в то, что маленький ребёнок может петь настолько душевно, с таким чувством. Вы же знаете, что душе нужно время для развития, нужен жизненный опыт. А этому малышу всё это было не нужно, потому что он таким родился – с этой душой.



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Это удивительно! Это просто потрясающе! Я по-прежнему пытаюсь получить вопросы от наших слушателей. Кажется, скоро мы их получим. Я рада, что у нас столько желающих. Итак, по мере развития дружбы вы отошли от деловой стороны вышей деятельности, перестали смотреть на это как на бизнес.

Дэвид Нордал:
О, да.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Но ведь сближаются люди не сразу. Как это происходит, когда, переходя с одной стадии формального общения на другую, вы, в конце концов, открываете этому своё сердце и пропускаете это через себя?

Дэвид Нордал: Как я уже сказал, мы моментально сдружились. После первой же встречи в Денвере Майкл стал часто звонить мне. Потом, когда я уже уехал из Денвера, то понял, что его на самом-то деле интересовали не столько уроки рисования. Дело было в другом: ему нужна была встреча и общение, потому что он хотел понять, что я за человек, что у меня на уме и так далее, прежде чем мы начнём вместе рисовать. И вот вскоре после этой первой встречи, как раз когда он гастролировал и всё такое, он мог позвонить мне в любое время. Чаще всего он звонил глубокой ночью, потому что у него были проблемы со сном, поэтому он звонил мне и в полночь, и даже ещё позже, просто чтобы немного поболтать.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Как мило.

Дэвид Нордал: Да, и он рассказывал мне о своих творческих планах, он хотел, чтобы я принял участие в их реализации. Он спросил, хочу ли этого, и я сказал, «конечно».

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Расскажите мне об этой картине. Кажется, что в начале этот рисунок планировался как обычная картина, а в итоге превратился в целое полотно под названием «Дети мира».

Дэвид Нордал:
Да, Майкл назвал эту работу «Поле грёз» (Field Of Dreams). Началось всё, как вы верно заметили, с обычных набросков и зарисовок, так что картина должна была получиться не очень большая. Но со временем, по мере добавления всяких деталей, она разрослась до больших размеров. Мне было не по себе. Я сделал этот набросок и ещё свыше 5000 рисунков детей разных национальностей и религий, чтобы получилась эта финальная версия. Но представьте себе масштаб полотна, количество фигур, и получится, что мне пришлось бы нарисовать свыше 300 фигур. Я бы не смог осуществить такой замысел в одиночку. Поэтому я попытался было заручиться поддержкой других художников, которые помогли бы мне в этом деле. Но, понимаете, у них ведь у каждого тоже есть какие-то свои дела и обязательства, и они просто не смогли бы выкроить время для такой большой работы, поэтому она так и не была завершена. Да, вот так вот. Слишком большая задача, на решение которой ушли бы годы.



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да уж, действительно долго. Вы сказали, что Майкл отдал треть миллиарда на помощь детям. Как вы думаете эти деньги помогли в значительной степени? Я имею в виду, они помогли как-то изменить ситуацию в мире? В глобальном смысле. Скажите, пожалуйста.

Дэвид Нордал: Думаю, что своими поступками, своими примерами помощи, он повлиял на мышление многих людей. Думаю, что люди, работавшие с Майклом над любым из таких проектов, понимали, что им движет, его душевный порыв, и, скорее всего, они бы продолжили его деятельность, чему Майкл был бы рад.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Хотелось бы верить, что люди последуют его примеру. Думаю, что все те люди, которые нас сейчас слушают, так или иначе, испытали на себе влияние Майкла, хоть через его слова, хоть через поступки. Нынче с помощью интернета ему было бы проще общаться со всеми своими фанатами. Но даже и без Интернета он сумел достучаться до многих сердец по всему миру.

Дэвид Нордал: Это так.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Он тронул своими поступками сердца других людей, который захотели делать то же, что делал он.

Дэвид Нордал: Да. Я хочу рассказать вам о том, как побывал на первом его концерте. Сначала была умопомрачительная езда на огромных машинах через центр Денвера до самого стадиона. Когда, наконец, мы прибыли на место событий, то пошли в одно огороженное забором место, которое располагалось за сценой. Там висела табличка с надписью «Вход строжайше воспрещён». И там была очередь из детей в инвалидных креслах и респираторных масках. Это были дети, которые попали туда благодаря фонду Make A Wish. Перед тем как идти выступать на сцену, Майкл заходил к тем детям и проводил с ними какое-то время. Среди этих детей были и безнадёжно больные. Потом оказалось, что там умер один мальчик, о чём мне сказал охранник Майкла Чак. Майкл вышел оттуда и прочёл молитву со всеми людьми, которым предстояло выступать с ним. После концерта я спросил его: «Майкл, как ты можешь это делать? Как ты можешь смотреть на всех этих детей, на которых без слёз не взглянешь, а потом идти и давать концерт?» И он ответил: «А как же иначе? Если я могу продлить ребёнку жизнь на один час, день, неделю или месяц, то как же я могу этого не сделать?» Это был очень простой ответ. У него так болела душа за всех неизлечимо больных и безнадёжных детей. Всё на его ранчо было организовано с учётом нужд таких детей. Все карусели и аттракционы были приспособлены для детей с отклонениями и ограниченными возможностями. В нём было столько сострадания. Если бы ему позвонила мать какого-нибудь тяжело больного ребёнка, он бы тут же бросил все свои дела и примчался бы на место, и обязательно оставил бы ребёнку частичку себя в виде перчатки или ещё чего-нибудь в этом роде. В таких случаях он обычно говорил ребёнку: «Я вернусь через пару недель». Мне кажется, что тем самым он потрясающим образом продлевал детские жизни, потому у этих детей появлялась цель – ждать его возвращения! Он как-то сказал мне: «Я знаю, что я всего лишь человек». И добавил: «Но Майкл Джексон, выступающий на сцене, очень много значит для таких детей».



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я знаю, я где-то уже читала такое. Кажется, Раввина Шмулея. Он тогда спросил у Майкла, считает ли он, что обладает даром исцеления, и Майкл ответил на это: «Да».

Дэвид Нордал: Думаю, такой дар у него имелся, да. Думаю, это правда. Он продлевал детям жизни и вообще делал всё, что было в его силах, чтобы эти дети пожили чуточку дольше. Взять хотя бы то, что он оплачивал операции, медицинские счета, помогал родителям. Майкл никогда не говорил о таких вещах. Об этом можно было услышать от других людей… Видите ли, Майкл считал, что если совершаешь благой поступок, то нельзя об этом трепаться направо и налево, иначе это заберёт из твоего сердца ту сакральную силу, которая сподвигла тебя на совершение этого поступка, сделав его таким значимым. Вот поэтому он всегда был скрытным на этот счёт и не распространялся о своих добрых делах.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ну и где, спрашивается, были все всякие там папарацци?

Дэвид Нордал: Вот-вот.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Где вообще были все эти люди, когда совершались такие вещи?

Дэвид Нордал: Совершенно верно. Вот вам, пожалуйста.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Вы сказали, что, если ему кто-то звонил и говорил, что где-то очень болен или умирает какой-то ребёнок, то он приезжал.

Дэвид Нордал: Да, конечно же, он приехал бы. Меньше всего он хотел бы подвести и разочаровать ребёнка.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Не могу вообще себе такого представить, чтобы Майкл хоть кого-нибудь подвёл.

Дэвид Нордал: Да.


 
ИринаДата: Воскресенье, 29.06.2014, 20:28 | Сообщение # 3
     
          Гл. модератор

    



Москва

        Российская Федерация

ЧАСТЬ 3



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вы говорите, что дети были смыслом его жизни, главной целью его жизни. Я слушаю его песню, и там он говорит о детях, у которых украли их детство. Как вы думаете, может, Майкл таким образом пытался возродить их детство

Дэвид Нордал: Ну, да. Дело в том, что детство самого Майкла было сложным уже в самом раннем возрасте, потому что он не мог просто пойти на улицу и погулять там, пообщаться с другими детьми, поиграть и прочее. Это всё было ему недоступно. Он был словно узник собственной славы. Так что, он знает, каково это быть не в одной стае с остальными, быть не таким, как все, не играть и не веселиться так, как это положено детям… Счастливее всего Майкл чувствовал себя, наблюдая за радостью и весельем других детей. Я помню, как однажды на праздник Хэллоуин Майкл, я и Норма отправились на его машине в маленький городишко Лос-Оливос. Мы видели, как дети выпрашивали себе сладости, переходя от дома к дому. Это очень маленький городок, поэтому все дети выходят на улицу. Они бегают повсюду, получают сладости, веселятся на полную катушку, одетые в разнообразные костюмы. Такие картины всегда доставляли Майклу удовольствие, потому что он считал, что детство должно быть радостным.



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Да, думаю, что это из-за того, что у него самого в детстве не было шансов на радость и веселье. Думаю, что, может, это было его призванием… Это прозвучит странно, но, возможно, он никогда не был прежде всего ребёнком. Я думаю, что его предназначением было узнать, что такое быть ребёнком, что это за опыт такой.

Дэвид Нордал: Вы безусловно правы! Он никогда не был ребёнком. Я знаю, как тяжело ему всё это давалось в те годы, но подумайте о музыке, которая появилась в результате всего это, и о том, сколько он сделал. Я хочу сказать, что уже в детском возрасте он учился музыке, как будто был студентом. Он часто ходил на концерты и выступления других артистов, смотрел на них, наблюдал, изучал реакцию публики, что впоследствии помогло ему создать собственный стиль. Этот стиль появился не сам по себе из ниоткуда: всё было чётко сформулировано и продуманно. Он всегда знал, что делает.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да, и я сама видела это.

Дэвид Нордал: Знаете, если бы вы встретились с Майклом взглядом, то заглянули бы через его глаза вдаль на миллионы миль. У него были совершенно невероятные глаза!

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Как это понимать?

Дэвид Нордал: Это значит, что у него старая душа. Он был здесь прежде… Он вырос и развился.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: То есть, это означает, что он был тем, кто учил людей задолго до того, как они осознали, что их учат.

Дэвид Нордал: Да.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я смотрела его работы. Посмотреть хотя бы работы эпохи Bad. Даже там он даёт наставления и говорит о морали.



Дэвид Нордал: На самом деле, если вы хотите понять, каким человеком был Майкл, то просто слушайте его музыку.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Верно. Я люблю читать проповеди о нём, потому что у него столько музыки. Сегодня музыка совсем другая. Нынче в песнях матерей обзывают словом на букву «с», а девушек – и того хуже.

Дэвид Нордал:
Точно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Самое безумное заключается в том, что девушкам нравятся такие песни и те, кто их исполняет, типа, «о, да, я действительно обожаю этого человека». И я вот думаю, а почему так? Я хочу знать, как так?

Дэвид Нордал: Действительно. Много ли существует исполнителей, у которых было бы то же видение и та же цель, что и у Майкла? Да их попросту не существует. Он был единственным, учил нас, старался достучаться до нас. Он говорил нам заботиться о детях, потому что они наше будущее.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Майкл нашёл путь, как донести до людей своё послание. И послание это заключается в том, что людям очень важно знать, что вы видите в них только хорошее, что вы гордитесь ими и всё в таком духе.

Дэвид Нордал: Да. И, думаю, что Майкл получал взамен не так уж и много, потому что слишком много отдавал. Может, только несколько близких друзей ценили это. Из-за того, что он всё время отдавал, отдавал, отдавал, люди попросту привыкли к этому.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: О, да. Я думала о песне, которую он пел, под названием «Сколько людей гордятся тобой» (How Many People Are Proud Of You). И ещё у него была песня «Чтобы мой отец гордился» (To Make My Father Proud) и песня «Чтобы моя мама улыбнулась» (To Make My Mother Smile). По большей части вся его музыка звучит так, словно это всё про его жизнь.

Дэвид Нордал: Совершенно верно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Возможно, его призвание заключалось не в том, чтобы быть ребёнком, а в том, чтобы познать то, через что проходит ребёнок. Что-то наподобие того, что было с Иисусом Христом: он пришёл для того, чтобы узнать на собственном опыте, что такое быть земным человеком.

Дэвид Нордал: Да, верно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: И вот, исходя из этого, мне хотелось бы понять, случалось ли ему когда-нибудь вступать в борьбу со своим внутренним «я».Что он думал о самом себе как о человеке?

Дэвид Нордал: Думаю, что чаще всего Майкл был невысокого мнения о самом себе. Я не имею в виду, что во всём. Он был успешен во всём и прекрасно это понимал. Просто я думаю, что он всегда старался сделать ещё больше. Я сомневаюсь, что он достигал всего, что ожидал от себя. За что бы он ни брался, он всегда из кожи вон лез, чтобы сделать как можно лучше, как можно больше. Я действительно не думаю, что он упивался гордостью за самого себя. А вам как кажется?

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Думаю, вы правы. Мы уже затрагивали эту тему. Мне кажется, всё было бы иначе, будь у него возможность называть Джозефа папой.

Дэвид Нордал: Совершенно верно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Если бы только у него был отец, который посмотрел бы на него и сказал: «Знаешь что, Майкл? Ты правда хорош. Я так тобой горжусь». У него никогда такого не было.

Дэвид Нордал: Определённо не было. Джо был жёстким и непреклонным человеком. Он всегда хотел больше.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Но если он не был о себе высокого мнения, то, что в таком случае с ним творилось, когда его кожа начала меняться?

Дэвид Нордал: Это уже началось с ним, когда я встретил его. Конечно, когда он не был на сцене или на публике, то не пользовался никакой косметикой, и тогда я заметил пятно на правой стороне его шеи, распространившееся вплоть до щеки, и ещё пятно на тыльной стороне руки. Всю руку я не мог видеть, потому что на нём была рубашка с длинным рукавом. Это было в 1988 году… Витилиго – это наследственное заболевание. Майкл как-то рассказал мне, что в его семье кто-то имел эту болезнь. Майкл столкнулся с этим. Но он никогда не жаловался и не причитал. Я вообще ни разу не слышал, чтобы он жаловался хоть на что-нибудь. Он просто принимал любой брошенный ему вызов.


Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Он как-то сказал, что у него кожа носорога.

Дэвид Нордал: Постепенно светлых участков на коже стало больше. Витилиго достигло определённой стадии, когда он уже не мог использовать тонирующую косметику. Он не просто стал белокожим, как европеец. Кожа стала белой, как холодильник. Поэтому ему пришлось использовать более светлую косметику, чтобы теперь уже скрыть тёмные пятна, поскольку его кожа становилась всё светлее.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
У него был особенно тяжёлый случай. Многие из нас видели случаи витилиго. Но я никогда не знала прежде, как называется эта болезнь.

Дэвид Нордал:
Как оказалось, не такой уж и редкий этот недуг. Мне встречались люди с этим заболеванием. У сына одного моего друга витилиго. Такие люди иногда встречаются. Но люди были настолько жестоки, что обвинили его в том, что он, дескать, сам захотел стать белым, чего он совершенно никогда, никогда не пытался делать. Напротив, он гордился своим происхождением. Он бы никогда не стал делать такое сам. Но, знаете, люди всё равно обвиняли его в намеренном отбеливании даже после того, как узнали о болезни. Я просто не в состоянии понять, почему они ведут себя таким образом..

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Я знаю, в чём дело. Я знаю, что произошло. Майкл был настолько неординарным, что люди и подумать не могли, что он вообще может чем-то заболеть. Никто даже не задумывался о том, что он умрёт. До сих пор есть люди, утверждающие, что на самом деле он где-то скрывается. Настолько недосягаем он был! Не знаю, насколько он недосягаем в духовном плане. Но он недосягаем в наших умах. Он был словно ангел.

Дэвид Нордал: Да.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Он был настолько высоко, что никому и в голову не приходило, что с ним может что-то случиться.

Дэвид Нордал:
Думаю, вы правы насчёт этого.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Такое впечатление, что Майкл как будто бы предопределил то, что произошло..

Дэвид Нордал: У нас одинаковые взгляды. Мне никогда не приходило в голову, что я переживу Майкла.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: И я о том же. Никто об этом не думал, в том числе и я. У меня такое впечатление, что у него как будто никогда не было времени на самого себя. Взять хотя бы его отношение к детям: он постоянно отдавал, тратил свои деньги, чтобы купить детям сладости.

Дэвид Нордал: Вы правы. У него не было времени на себя. Никогда. Да, он выезжал в разные места, и тем не менее... Он никогда не расслаблялся. Я имею в виду, что обычно большинство людей берут отпуск, уезжают куда-нибудь к океану, ставят стульчик и, сидя на нём, наслаждаются солнечными лучами, всё в таком духе. Майкл был не таким. Майкл был на 100% продуктивным человеком! Именно поэтому у него были проблемы со сном: его мозг постоянно работал! Он говорил мне: «Хотел бы я с уверенностью сказать, что сам сочинил эту музыку. Я слышу её у себя в голове. Я всего лишь исполняю то, что слышу». Я понимаю, что всё было не так просто. Всё это бурлило и клокотало в его голове. И не только музыка, но и другие вещи.



Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вот это да!

Дэвид Нордал: Вот почему в 1993 году, когда ему впервые предъявили обвинения, его ум и музыкальный источник, похожий на реку, как будто оказались отгорожены чей-то рукотворной дамбой. Река остановилась. Майкл был не из тех, кто перестаёт делать что-либо. Он всегда уверенно двигался вперёд: работал, сочинял музыку, выступал на концертах. И вдруг кто-то ставит препятствие на пути у всего этого. И вот он снова набирает обороты, разгоняется, и вот 2003 год и – БАМ! Опять кто-то поставил дамбу! На сей раз он уж не смог до конца оправиться. Он сказал мне однажды: «После всего, что я сделал для детей, – и быть обвинённым в том, что мне приписывают! Да как они могут поступать так со мной?!» Ему было больно от того, что люди верили в то, что он мог причинить вред ребёнку. Майкл бы никогда такого не сделал. Он бы сначала убил самого себя, о чём он даже сказал.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не причинил бы Майкл вреда. Мне кажется, это у тех людей проблемы. У людей проблема с пониманием того, каким человеком он был, почему он не был женат, и так далее и тому подобное. Есть два человека, которые, на мой взгляд, отвратительны: Опра и башир. Я думала про себя, как это всё ужасно.

Дэвид Нордал: Конечно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ох уж этот тип башир со своим фильмом «Живя с Майклом Джексоном».

Дэвид Нордал: Да, и, знаете, он ведь весь материал смонтировал и отредактировал так, чтобы подогнать всё под свою точку зрения. Он знал, что благодаря этому фильм получит широкое освещение. Майкл пустил его к себе на ранчо из-за Принцессы Дианы, потому что башир прежде что-то писал про неё, и Майклу это понравилось. На самом деле, Майкл всегда был против того, чтобы делать подобные вещи, но в итоге совершил такую вот огромную ошибку.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Майкл пошёл ещё дальше в своей деятельности: он был глашатаем гражданских прав каждого человека. Примерно как Мартин Лютер Кинг. Только Майкл взялся за это дело в мировом масштабе.

Дэвид Нордал: Да, это так.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
С самого начала Майкл имел влияние на весь мир. И после всего, что этот башир сделал Майклу, посмел бы он только открыть свой рот и произнести имя Мартина Лютера Кинга! Я бы прилетела к нему собственной персоной, чтобы явить себя не в самом приятном свете. Этот человек разрушил жизнь Майкла. Я знаю, что положено прощать, да я и не держу на него зла больше. Но я никогда не забуду того, что он сделал. Я вообще больше ни за что не буду его слушать.

Дэвид Нордал: Аналогично. Даже знать о нём ничего не хочу после всего, что он сотворил с Майклом. Бедный Майкл, он так с ним разоткровенничался… (Я вот думаю, каково это жить, когда тебя ненавидит и презирает столько народа? Неужели не страшно? Наверное, это удел от природы абсолютно бессовестных и совершенно беспринципных людей, у которых во главе угла стоят тёмные силы и золотой телец. В противном случае, совесть должна сожрать всё нутро и, как минимум, привести человека к покаянию… но это не про башира((( - прим пер.)

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Просто Майкл хотел, чтобы ему помог кто-нибудь хоть чем-нибудь. Мне это напоминает эпизод из мультфильма «Король Лев», когда лев висел над обрывом, изо всех сил цепляясь лапами за край скалы и умоляя своего брата помочь ему подтянуться. Но вместо этого брат наступает ему на лапы, и он срывается и погибает.

Дэвид Нордал: Впрочем, не один только башир оказался жестоким по отношению к нему. Остальные СМИ тоже не жаловали Майкла. Обычно бывает так: какая-нибудь газетёнка напечатает какую-нибудь отсебятину, и далее этот бред копируется крупными СМИ.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Да, берётся это всё из жёлтой прессы.

Дэвид Нордал: Но ведь крупные СМИ не этим должны заниматься! Получив какую-то информацию, они должны проверить её на предмет достоверности, но почему-то они этого не делают. Они только всё повторяют, не удосужившись проверить.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вы знаете, я впервые столкнулась с этим явлением, когда состояла в группе под названием Uncover Michael Jackson’s Name. Если о нас рассказывали в теленовостях или писали где-нибудь, то всё монтировалось, информация подавалась в искажённом свете, и никому не было до этого дела. Вырезали и лепили куда-нибудь, даже не удосужившись исправить неправильное произношение. В случае с Майклом, как мне кажется, их даже не волновало, прокатит ли это.

Дэвид Нордал: Да, вот так вот ведут себя СМИ.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вам известно что-нибудь о том, как он вообще справлялся с жёлтой прессой?

Дэвид Нордал: Помню, как-то одна жёлтая газетёнка напечатал про него очередной бред, и тогда я спросил его: «Почему бы тебе не предпринять что-нибудь? Ведь нельзя же позволять этим людям писать такие совершенно необоснованные вещи». И он ответил: «Когда находишься на вершине, когда ты ведущий игрок, певец или артист, стоит тебе хоть как-то отреагировать, и всё станет только хуже». Так что, он предпочитал молчать. И тогда я сказал ему: «Сходи на какое-нибудь ток-шоу, чтобы люди узнали, какой ты на самом деле». Он сказал, что ни за что не сделает этого, а на мой вопрос «почему» ответил: «На самом деле не такая уж у меня интересная жизнь. Я всё время». То есть, получается, он не считал себя интересной личностью, достойной обсуждения на ток-шоу!

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ахренеть! Вот это да!

Дэвид Нордал: Так что, как видите, он оставался загадкой. Люди ничего толком о нём не знали, а раз такое дело, то, стало быть, надо додумать самим. Вот они и сочиняли всякие истории.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Да. Им хочется что-то сказать и в то же время им нечего сказать. Да и истории под заголовком наподобие «Майкл Джексон побывал в больнице и спас маленького мальчика» не будут расходиться, как горячие пирожки.

Дэвид Нордал: Да уж, это им неинтересно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Всё больше хотят слышать какой-нибудь бред про то, как Майкл, скажем, пошёл в больницу, взял маленького мальчика и засунул его себе под куртку.

Дэвид Нордал: После всех обвинений в его адрес какие только газетёнки и журналы со мной ни связывались. Всякий раз у них имелись при себе наличные деньги. Были какие-то представители бульварной прессы как из Англии, так и отсюда, с целыми чемоданами, набитыми деньгами.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Чтобы заплатить вам?

Дэвид Нордал: Да. Чтобы заплатить любому, кто бы стал говорить о Майкле исключительно в негативом ключе. Я говорил им: «Я не знаю ничего плохого о Майкле и не могу вам ничем помочь». Они, конечно же, были разочарованы из-за этого. Очень много раз ко мне обращались с подобными предложениями. Они хотели, чтобы я рассказал о Майкле что-нибудь эдакое, какую-нибудь гадость, о которой ещё никому неизвестно. Но я ничего такого не знал. Мне нечего было им сказать.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
И поэтому они хотели подкупить вас чемоданом с деньгами?

Дэвид Нордал: Несомненно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Всё ради денег. Раз реально ничего плохого не можешь сказать, значит, нужно придумать.

Дэвид Нордал: Да. Именно так люди и поступали: оговаривали и брали за это деньги. Так поступила одна женщина, работавшая на ранчо. Она получила $35,000. Но потом она извинилась и плакала, потому что Майкл ведь некогда помог ей. Она была матерью-одиночкой, растившей дочь. Он купил ей телевизор и ещё однажды дал денег. Но некоторым свойственно забывать о хорошем и потом наносить удар в спину. Некоторые человеческие существа – те ещё… На что только ни пойдут ради денег.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Всё ради денег. Из любви к деньгам. Знаете, сейчас есть много ребятишек, которые только-только узнают о Майкле. И всё, что они узнают, это то, что он был зависимым от различных препаратов и всё в таком духе. Я вот, например, так не считаю. Как-то мне сказали, что я, мол, отрицаю очевидное. В таких случаях я говорю людям, что проработала терапевтом в трёх различных больницах, где видела самые разные виды наркотической зависимости. Поэтому ничего я не отрицаю. Я лишь говорю, что иногда людям приходится принимать различные лекарственные препараты, в том числе и те, что могут вызвать зависимость. Что тут непонятного?

Дэвид Нордал: Помните тот случай, когда Майкл получил ожог головы во время съёмок рекламы «Пепси»? Это был очень сильный ожог, после которого врачи имплантировали ему под кожу специальный эластичный шар, постепенно увеличивая его, чтобы растянуть здоровые участки кожи головы и закрыть повреждённую область. Я даже как-то трогал этот шар, он был действительно большой.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Верно.

Дэвид Нордал: В то время Майкл испытывал сильную боль. Именно тогда он и начал принимать обезболивающие препараты, потому что боль была невыносимой. И я помню, что тогда он как раз и попался на крючок, впрочем, ненадолго, потому что ничего не знал об этих вещах. Он ничего не знал о лекарствах. Он никогда их не принимал, даже аспирин. Тогда он быстро отделался от зависимости. Знаете, за годы нашего общения я провёл вместе с ним много времени: мы встречались и в дневное время, и рано утром, проводили вместе целый день вплоть до ночи, а иногда даже и до глубокой ночи, когда Майклу не спалось. Так вот за всё это время я ни разу не видел его под воздействием какого-либо лекарства, болеутоляющего, чего угодно. Лишь два раза я видел, как он пил вино. Первый раз, когда я был в Нью-Йорке с Яном и Лисой-Марией. Второй раз – в Калифорнии, в Ла-Джолла, когда он выпил вина совсем чуть-чуть. Но ведь люди считают, что он принимал всякие лекарства и «торчал» с них. Извините, но я никогда такого не видел!

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я понимаю, что ему было больно. И я понимаю, что такая боль могла привести к зависимости. Есть такие препараты, которые могут вызвать привыкание, но, скажем так, кайфа от этого никакого. Но, мне кажется, у Майкла ведь что-то было имплантировано в тело, чтобы избежать реакции на опиаты. То есть, эффект обезболивания есть, как и положено, а вот эффект кайфа, приводящего к той самой наркотической зависимости, напрочь отсутствует. Так что, в его случае всё происходило иначе. Поэтому я не понимаю, почему люди считают его наркоманом. Будь это так, не стал бы он пользоваться никакими блокаторами привыкания, верно?

Дэвид Нордал: Конечно же.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Стало быть, при отсутствии опиата ни о каком получении удовольствия и речи быть не может.

Дэвид Нордал:
Я могу понять, почему он принимал пропофол. Это всё из-за напряжённой подготовки к туру This Is It. Сначала ведь планировалось дать только 10 концертов, но потом их количество выросло до 50. Боже, это же уму непостижимо! Отсюда и проблемы со сном, и колоссальная психологическая нагрузка. Ему нужно было что-то предпринять, чтобы как-то справиться с этим. Либо выйти из игры, либо решить вопрос со сном.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Есть кое-что, чего я никогда не понимала. У людей, вроде мюррея, всё начинается с экзальтированного восхищения, которое может свести с ума и довести до зависти. Думаю, что именно это с ним и произошло. Если бы не все эти дикие истории про Майкла, сплетни, которые выдумывает пресса, то мы бы здесь не собрались сегодня… Мы здесь ради того, чтобы сделать для него что-нибудь. Для начала нужно положить конец распространению диких сплетен. Он был прекрасным человеком, и поэтому вы сегодня здесь с нами.

Дэвид Нордал:
Верно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вот поэтому мы здесь. Значит, мы уже знаем, что Майкл не имел ничего общего ни с какими наркотиками. Мы хотим знать о Майкле другие вещи. А всё остальное не имеет к нему никакого отношения, потому что это кем-то выдумано.

Дэвид Нордал: Совершенно согласен. Я не узнаю Майкла в том образе, который рисует пресса.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Как мо мне, так это был невероятно духовный человек. Не понимаю, как можно читать Священное Писание и параллельно закидываться таблетками. Я себе этого не представляю. Не думаю, что Майкл стал бы так поступать.

Дэвид Нордал:
Совершенно точно, не стал бы.


 
ИринаДата: Воскресенье, 29.06.2014, 20:36 | Сообщение # 4
     
          Гл. модератор

    



Москва

        Российская Федерация

ЧАСТЬ 4

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Недавно Джастин Бибер взял и без разрешения использовал одну запись Майкла, чтобы потом продать её в Великобритании, устроив тем самым фурор. Я считаю, что он не должен был так делать.

Дэвид Нордал: Что, так прямо и было?

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ага. К нему попала запись под названием Slave To The Rhythm, из которой он сделал нечто вроде с Майклом.

Дэвид Нордал: Я не знал об этом.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Сегодня мы говорим о том, каким был Майкл. Вот почему эта беседа так важна. И я прошу вас, Дэвид, рассказать об этом всё. Нам нужно знать. Нам нужно веское свидетельство, каким человеком Майкл был на самом деле.

Дэвид Нордал: Он был отличным парнем. Вне сцены он был самым обычным человеком, но почему-то люди ни пойми с чего называют его чокнутым. Как по мне, так как раз он-то был куда нормальнее, чем 99% этих самых людей.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вот и я ничего ненормального за ним никогда не замечала.

Дэвид Нордал:
И я не замечал. Если он выходил на улицу в дневное время, то надевал шляпу. Иногда он носил маску или находился под зонтом, и люди считали это странным. Дело в том, что из-за витилиго ему нельзя было находиться под солнцем даже чуть-чуть, иначе это вызвало бы раздражение кожи. Большую часть времени, когда я был с Майклом, мы выходили прогуляться в вечернее время. Он вообще любил гулять. Но днём, когда светило солнце, это было непросто.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Должно быть, он ужасно себя ощущал из-за этого.

Дэвид Нордал: У него были веские основания для того, чтобы закрывать масками лица своих детей: он боялся, что им могут причинить вред, похитить или ещё что-нибудь. Поэтому он не хотел, чтобы их лица были открыты. Если дети ходили куда-нибудь с кем-то другим, то тогда не было нужды скрывать их лица, потому что никто не знал, чьи это дети. Майкл с детьми приехал в Санта-Фе, чтобы пойти в кино. Это был праздник «День поминовения», и мы пошли на премьеру фильма «Послезавтра». Этот фильм был снят режиссёром, с которым Майкл был знаком, поэтому он и хотел посмотреть фильм. Кинотеатр находился в огромном торговом центре в северной части города. Поскольку был мемориальный день да ещё и уикэнд, то вся парковка перед зданием была забита до отказа, свободных мест не было. Обычно когда Майкл приходил в кино, то устраивался где-нибудь, где кроме нас больше никого не было. Невероятно, что мы предприняли попытку выбраться в кино как все нормальные люди! Я взял детей, пошёл с ними тремя внутрь и купил билеты. Конечно же, на них не было никаких масок, потому что никто не знал, что это дети Майкла. Потом мы пошли и накупили попкорна и после этого заняли свои места в кинозале. Как только погас свет и начался фильм, Майкл зашёл через заднюю дверь, прошёл по проходу и занял своё место рядом с нами. На нём была бейсбольная кепка и то, что я называл шёлковой пижамой, такая китайская одежда, похожая на пижаму из-за гладкой ткани и расцветки, но очень красивая одежда. Так мы и просидели весь фильм. Незадолго до окончания сеанса я подумал, что лучше бы нам уйти пораньше, но мы продолжали сидеть, дождавшись окончания фильма. Когда зажёгся свет, мы увидели, что кинозал был забит под завязку, поэтому люди выходили очень медленно, проходя мимо нас. А потом и мы встали и вышли через заднюю дверь. Я был в шоке от того, что никто так и не понял, кто это был! Никто не сказал ни слова. Теперь вы видите, что, когда дети были со мной, то никаких проблем не было, потому что никто не знал, чьи это дети. Так что, они могли делать, что угодно.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс (обращаясь к слушателям):
Мы здесь не просто разговариваем. Вы можете позвонить нам, если хотите спросить Дэвида о чём-либо. Звоните. Мы хотим знать, каким был Майкл. Мы уже обсудили прессу и прочие известные вещи. На самом деле я хочу поговорить о том, какое сердце было у Майкла, какая душа. Мы уже поговорили о том, что он совсем не думал о себе, и я удивлена тому, что, делая столько всего для людей, он был о себе самого скромного мнения.

Дэвид Нордал: Я думаю, что это из-за того, что он был очень требователен к себе во всём, будь то музыка или помощь людям, и, видимо, ему казалось, что он не соответствует намеченному уровню. Несомненно, Майкл был хорошим человеком. Он былискусным артистом, великим благотворителем. Просто, как мне кажется, у него не получалось соответствовать тем стандартам, которые он сам для себя установил, и которым, по его мнению, он непременно должен был соответствовать.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Он был перфекционистом.

Дэвид Нордал: Да, это когда хочешь быть уверенным в том, что всё, что ты делаешь, получается на самом высшем уровне, на который ты только способен.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Помните ту историю с мальчиком по имени Дэйв Дэйв. Хотя у него другая фамилия. Вы знаете, что его поджёг собственный отец?



Дэвид Нордал: Боже, это было ужасно. Майкл оплатил свыше 50 операций для этого мальчика.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вам известно, как там всё в итоге сложилось?

Дэвид Нордал: Не знаю. Я после этого ничего об этом не слышал. Не знаю, что потом с ним было.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я знаю, что он был в эфире шоу Ларри Кинга. Тогда я видела его в последний раз. Он сказал, что Майкл обещал ему, что будет заботиться о нём всю оставшуюся жизнь.

Дэвид Нордал: Не сомневаюсь в том, что он сдержал своё обещание. Майкл всегда придерживался таких вещей, всегда.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Бедный парень! Это ж надо, родной отец решает поджечь тебя!

Дэвид Нордал:
Я вообще ничего страшнее представить себе не могу. Не понимаю, как такое вообще может прийти в голову. Это ужасно. Майкл всё для него сделал.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я рада, что он помог ему.

Дэвид Нордал: Да, так обстояли дела. Стоило Майклу услышать, что у кого-то стряслось горе, то он тут же мчался на помощь, чтобы сделать всё, что в его силах. Он оплачивал множество операций. Когда я был с ним и ЛМП в Нью-Йорке, там был мальчик, то ли из Боснии, то ли из Югославии, которому нужна была срочная операция на сердце, кажется. И вот Майкл вместе с ЛМП взялись оплатить операцию стоимостью $125,000. Однако как только стало известно, кто оплатит операцию, то цена взлетела до $250,000.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Боже мой!

Дэвид Нордал: Ага, просто взяли и сделали двойную накрутку.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Я рада, что вы не сказали, что они запросили миллион.

Дэвид Нордал:
Такие вещи всегда расстраивали Майкла. Пока он пытался сделать что-то хорошее, кто-то пытался извлечь из этого выгоду, нажиться на этом.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: И где, интересно, теперь все эти желтушные писатели с их историями, всякие Дайаны Даймонд? Кстати, о ней ведь вообще толком никакой информации нет, разве что обычное резюме с общими данными, но не более того. Не то, что Майкл, жизнь которого была как на ладони! Мы знаем о нём с тех пор, как ему было 5 лет. А вот полжизни этой женщины является тайной, покрытой мраком, что становится очевидно при попытке разузнать о ней побольше, что я и попыталась сделать, потому что хотела понять, кем нужно быть, чтобы говорить о Майкле такие вещи.

Дэвид Нордал: Я знаю.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс
: Я действительно хотела понять, что же это за женщина такая, которая так мерзко отзывалась об этом милом человеке.

Дэвид Нордал: Даже после суда. Даже после того, как его признали невиновным.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
И прямо даже хочется сказать всем этим людям, когда было дело с MSNBC, с чего они вообще решили, что она эксперт по совратителям малолетних? Как она стала специалистом по теме совращения малолетних? Как это произошло?

Дэвид Нордал: Полагаю, она самопровозглашённая.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
То есть, они нашли её, проинструктировали насчёт того, что говорить, иными словами, наняли её. Кем бы она ни была, её наняли, потому что почувствовали, что она много знает об этой теме. Мало того, что Майклу нанёс вред фильм в прямом эфире, так ещё и людей всяких привлекли под шумок. Всех хороших заставили сесть и замолчать, а плохих, наоборот, привлекли к делу.

Дэвид Нордал: Я знаю. Да, в том-то и дело, что ни в чём она на самом деле не разбирается. Это-то и удручает.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Вы говорили нам, что у Майкла была цель, что он чувствовал, что его призвание помогать детям. Если бы он пошёл на ток-шоу и объяснил это, как думаете, его бы восприняли положительно?

Дэвид Нордал: Я не уверен. Во всяком случае, ему следовало сделать это до всех этих обвинений и до того, как люди стали выдумывать про него всякие бредовые истории. Но всё равно я не могу сказать, как всё сложилось бы, если бы он пошёл.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Опра тоже та ещё…

Дэвид Нордал: Да уж. После того её шоу мы с женой полностью утратили уважение к Опре.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Аналогично. Никакого уважения к ней не осталась. Если наш эфир сейчас слушаю её поклонники – оприаты – то уж не обессудьте, но мне на неё плевать.

Дэвид Нордал:
И я сыт по горло этой Опрой. Когда-то я считал её порядочным человеком. Но после того, что она сделала, никакого уважения у меня к ней не осталось.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Я вообще не понимаю её фетишизма в отношении семьи Джексонов. Теперь она крутится около Кэтрин и остальных членов семьи.

Дэвид Нордал:
Точно, точно. Она всё пытается быть журналистом, пытается сохранить свою аудиторию. Она пытается быть большой, большой шишкой. Знай себе, гоняется за сенсациями и эксклюзивом, и ничто её не остановит. Майкл всегда был земным человеком. Каким я узнал его в день нашей встречи в 1988 году, таким он и был всегда. Я имею в виду, что Майкл никогда не изменял своим взглядам, целям. Он никогда не пользовался своим положением и никогда не забывал своего истинного предназначения.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Давайте поговорим теперь о даровании Майкла, этом благословении, о том, что всё, что с ним случалось, исходило от Бога. Я знаю, вы говорили, что, по его словам, ему невероятно повезло иметь такой талант. Но я бы хотела, чтобы вы рассказали об этом поподробнее, потому что это ведь такая важная и огромная часть этого человека, настолько занимавшая его ум, что он не мог уснуть. Я представляю себе людей, чей разум настолько открыт для Бога, что они не могут отключить его для сна.

Дэвид Нордал: Верно. Это как непрерывно бьющий источник, потому что у Майкла, знаете, всегда было полно идей и он всегда мыслил масштабно. Он никогда не мыслил узко. Он всегда и во всём был большим человеком. Он был музыкой, он был источником идей, как помочь людям. Знаете, я даже называл его Мистер Любопытный, потому что он непременно должен был знать обо всём. Больше всего мне не хватает нашим с ним бесед, когда мы сидели и болтали часы напролёт. Говорить можно было на любую тему, хоть о науке, хоть о музыке или медицине, геополитике – о чём угодно! Майкл был страстным чтецом и очень умным человеком, сведущим почти во всех вопросах. Я наслаждался моментами, когда мы вот так вот садились, чтобы побеседовать на любую тему, обменяться мнениями, а иногда даже и поспорить, если наши взгляды различались, что было очень забавно. Наши беседы всегда были увлекательными и поучительными.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Вы нарисовали картину под названием «Камелот».



Дэвид Нордал: Да, там он и ЛМП. Сразу после женитьбы он захотел, чтобы я написал их совместный портрет. Он предложил мне идеи, и я сделал соответствующие наброски для него. Но в то время мы также работали над двумя другими проектами. Не помню точно, что это были за проекты, но в общем были ещё кое-какие другие вещи, которые были ему нужны. Я поинтересовался у него, должен ли я ещё что-нибудь добавить к этой картине, но он велел мне доделать в первую очередь те другие работы. А потом, как вам известно, Майкл и ЛМП расстались.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Получается, что к тому моменту, как вы сделали картину, всё было уже зря?

Дэвид Нордал: Вроде того. У них двоих были какие-то… Дело было в 1996 году, и Майкл хотел уехать из страны. Это вопрос действительно обсуждался после событий 1993 года. Он хотел перебраться в Париж, но у ЛМП было много друзей в Лос-Анджелесе, с которыми она очень близка. Это были люди, которых она знала со школы, куда ходили её дети. У неё был свой круг друзей. Она не хотела так жить, и она терпеть не могла охрану рядом с собой всякий раз как ей нужно было сходить куда-нибудь. Ей действительно всё это не нравится. Думаю, что всякие различия, имевшие место в то время, сыграли свою роль, и в итоге, ничего не вышло. Но она мне правда нравится. Она действительно милая, и очень напомнила мне своего отца. Я хочу ещё кое-что добавить. Знаете, Майкл, ведь был очень задорным и смешным. Он ещё тот шутник был! Столько всяких историй есть забавных, как он подшучивал. Например, когда я был в Калифорнии, где должен был помочь с одной работой для Майкла. У меня при себе имелась доска для рисования и прочие принадлежности для рисования. Не помню, какой точно это был проект. В общем, Майкл тогда был на Бульваре Сансет в звукозаписывающей студии, а я работал над его заказом. Он позвонил мне около 11 часов вечера и спросил: «Вы закончили эту работу?» Я ответил: «Да, закончил». Он продолжил: «А почему бы вам не привезти её?» Он имел в виду привезти на студию. И я ответил: «Конечно». Ну, и, значит, приехал я туда и как только зашёл внутрь, так Майкл сразу сгрёб меня в охапку, и мы отправились в маленькую кладовую. Он тогда сказал мне: «Они тут все уже готовы убить меня!»

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Это как понимать??

Дэвид Нордал: Ну, знаете, там были всякие важные музыканты, а Майкл ведь не привык делать всё с одного раза. Он же переделывает всё по 100 раз! А эти парни привыкли к тому, чтобы с одного захода записывать и трэк, с одного дубля, так сказать. Но Майкл заставлял их делать одно и то же снова и снова, работая до 4-5 часов утра. У меня при себе имелась большая сумка, в которой я принёс все мои рисунки. Посмотрев их, мы съели пиццу, а потом я отправился обратно в отель. Когда, покидая студию, я взял свою сумку, то она показалась мне чертовски тяжёлой… И вот возвращаюсь я в отель, открываю сумку, а оттуда лавиной вываливаются чуть ли не 20 фунтов жвачки! Для начала, я не видел, как он положил мне это всё. И потом, откуда вообще у кого-то может быть столько жвачки, тысячи жвачек?! Не знаю, где он набрал столько.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс (смеётся): Бог ты мой!

Дэвид Нордал: Ещё до того, как я туда приехал, мне позвонила Иви и сказала, что Майкл кое-что задумал и хочет, чтобы я над эти поработал, и что мне следует приехать в Лос-Анджелес, где Майкл записывался. Я, конечно, согласился, и мне дали телефонный номер его звукозаписывающей студии. Ну и, значит, позвонил я туда и сказал, что хочу поговорить с Майклом. На том конце провода была какая-то леди с сильным бруклинским акцентом. Она всё спрашивала у меня, откуда я узнал Майкла, что у нас с ним за дела и всё такое. В какой-то момент этот допрос стал меня уже доставать. Только потом я узнал, что, оказывается, разговаривал с Майклом…

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Что?

Дэвид Нордал: Ну, да, это был Майкл. Снова прикололся надо мной.

Далее начинают общаться со звонящими. Первой дозванивается слушательница по имени Луиза.

Луиза: Я хочу спросить Дэвида про стиль и одежду Майкла на портретах. Применял ли Майкл как-то этот стиль в собственных костюмах и одежде, которую любил носить, и в своей домашней обстановке?



Дэвид Нордал: Отвечая на ваш вопрос, скажу, что Майкл по-настоящему любил всё, что связано с исторической эпохой Артура. Да, ему нравилось одеваться подобным образом. Он действительно получал от этого удовольствие. Определённая частичка этого стиля непременно присутствовала в его одежде и домашней обстановке.

Луиза: Я тоже так думаю. Он действительно проявлял неподдельный интерес к замысловатому орнаменту и украшениям.

Дэвид Нордал: Помню, как-то раз я должен был вернуться вместе с ним в Лос-Анджелес, откуда мне потом предстояло вылететь в Санта-Барбару. Дело было в воскресенье вечером, а лететь я должен был в понедельник утром. Майкл как раз собирался уезжать в Лос-Анджелес. Я сказал ему: «Может, я поеду вместе с тобой сегодня вечером? Тогда мне не придётся утром брать рейсовый перелёт из Лос-Анджелеса до Санта-Барбары». Он сказал: «Отлично». Я добавил: «Знаешь, можешь, забросить меня в какую-нибудь гостиницу по пути». А он ответил: «Нет, оставайтесь у меня, если, конечно, не имеете ничего против того, чтобы поспать на диване». И я сказал: «Да вообще не вопрос». Итак, мы поехали, а было уже, между прочим, два часа ночи. Знаете, до того как у Майкла появились дети, он любил покататься без какой-либо охраны или сопровождения. После рождения детей, всё изменилось, потому что он боялся, что детям причинят вред. Когда мы приехали на место, я был удивлён, потому что, знаете, я ожидал увидеть пентхаус или что-нибудь в этом роде. Однако это была всего-навсего маленькая двухкомнатная квартирка. Одна спальня, битком набитая всяким хламом, так что туда невозможно было пробраться. Знаете, будь у вас гаражная распродажа, вы бы не выручили и $150 за всё, что было в том жилище. Если и можно было что-то выручить, то разве что за попкорн-машину и хорошую стереоустановку, которые имелись у него там. А потом там у него было ещё фортепиано, огромное фортепиано. Знаете, он и правда любил обставлять дом разными вещами.

Луиза: Скопидомок, в общем.

Дэвид Нордал: Это точно. Это фортепиано стояло у него на кухне, так что там было не развернуться. Маленькая была квартирка. До рождения детей он, в общем-то, особо не разживался и вполне обходился без многих вещей. Всё изменилось с рождением детей: ему понадобилась охрана и надёжный дом для них. А так, до этого его совсем не волновали материальные вопросы.

Луиза: У меня к вам ещё один вопрос, личный. Как ваши дела? У вас всё в порядке?

Дэвид Нордал: У меня всё хорошо, спасибо! Спасибо, что поинтересовались.

Луиза: Просто этот болезненный период скорби ещё не прошёл. Для меня это самое болезненное, что мне довелось пережить в своей жизни. Я поражаюсь, как люди вроде Вас, которые провели с ним столько времени, вообще справились с этой потерей?

Дэвид Нордал: Это было убийственно. Когда я впервые услышал в новостях, что его увезли в больницу, то решил было, что ничего страшного, что его там приведут в порядок. Я говорил себе: «Он очень интенсивно работал, репетируя для тура This Is It. Они откачают его в больнице и вернут обратно домой. С ним всё будет хорошо». Я не мог поверить в то, что произошло потом. Когда сказали, что он умер, я поначалу наотрез отказался верить в это. Я всё думал про себя: «Нет, нет, нет! Он поправится! Он в порядке. Это всё неправда». У меня внутри всё было опустошено.

Луиза: Моя жизнь после этого изменилась. И я знаю, что другие люди чувствуют то же. Сейчас мне 55 лет, столько же, сколько и Майклу. Я обрела цель. А ещё я узнала, что эта скорбь может обернуться далеко не во благо. Я вижу, как многие его так называемые друзья подло наживаются на том, что были с ним знакомы. Это невыносимо. Мне кажется, что именно фанатам выпала миссия продолжать его дело, чтобы его наследие жило.

Дэвид Нордал: Конечно. Совершенно верно. Все эти люди поняли, каким человеком был Майкл. Да, именно так. Эти люди действительно поняли человеческую суть Майкла.

Луиза: Да, это так. Было здорово пообщаться с вами. Кэтрин, спасибо, что приняли мой звонок. Всего доброго!

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
И вам всего доброго! (далее обращаясь к Дэвиду) Она завела разговор о том, что чувствуете вы. Мне ведь тоже до сих пор очень тяжело.

Дэвид Нордал: Со мной всё так же. Я не хочу думать об этом. Стоит мне услышать музыку Майкла, как я тут же цепенею. Мне не верится, что его здесь больше нет.

продолжение следует…


 
ИринаДата: Среда, 09.07.2014, 17:24 | Сообщение # 5
     
          Гл. модератор

    



Москва

        Российская Федерация

ЧАСТЬ 5

продолжение..

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Вспоминаю слова Джанет и не могу поверить в то, что она сказала: «Смотрите. Моя жизнь продолжается». Поверить в это не могу. Ни на секунду. Я вообще не понимаю Джексонов. Интересно, они хоть сколько-нибудь скучают по нему?

Дэвид Нордал:
Я не знаю. Из всех Майкл был ближе всего к Джанет. Он много помогал ей, когда она только-только начинала записываться. Я вообще не знаю, как он преодолел это. Не знаю, как насчёт Jackson 5…

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Они устранились от этого.

Дэвид Нордал: Майкл любил свою семью. Не поймите меня неправильно, но, я думаю, что он держал их на некотором расстоянии, потому что многие члены семьи хотели присоединиться к успеху Майкла. Он вечно пытались втянуть его в какой-нибудь проект, связанный с группой Jackson 5. Но Майкл был сольным артистом и не пел в группе. Он не был частью ансамбля. Да, он пел в группе в детстве, но, став старше, стал заниматься музыкой самостоятельно. Он делал это не потому, что был против своей семьи. Майкл просто хотел всё делать сам. … Знаете, мне повезло кое в чём. Когда Майкл умер, у нас гостили друзья из Норвегии и Финляндии, которые тоже были поклонниками Майкла. Они стали для меня огромной поддержкой, когда он умер. Я был совершенно растерян, и мне помогло то, что в тот момент рядом со мной оказались люди, с которыми я мог обменяться мыслями, поговорить о Майкле.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Вы нарисовали картину, на которой Майкл изображён с буквой S на груди. А ещё у меня есть ваша картина The Storyteller. Мне нравятся такие картины.



Дэвид Нордал:
Да, знаете, мы придумали это в ходе одной беседы. Однажды мы с Майклом всю ночь проболтали по телефону. Майкл безумно любил читать. Он очень переживал, что из-за всяких телевизоров и видеоигр дети совсем не читали столько, сколько положено. Вот об этом мы и говорили по телефону. После этого разговора и появилась идея написать такую картину. Майкл хотел, чтобы я нарисовал его в образе рассказчика, потому что он верил в это. Когда картина была готова, я послал её ему, и он был абсолютно без ума от неё. На самом деле это был всего лишь набросок, который я в будущем должен был доработать, но он оставил его себе. Он всегда так делал. Сколько бы черновых работ я ему ни посылал, он всегда оставлял их у себя и никогда не возвращал обратно. Забирал – и всё тут.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Значит, вам пришлось всё делать заново? Вы по новой нарисовали эскиз?

Дэвид Нордал: Нет. К счастью, я сделал себе копию, перед тем как отправить ему эскиз. Но обычно, когда я отправляю кому-то эскиз, то получаю его обратно. Но в случае с Майклом всё было иначе, он ничего не возвращал.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Вам известно, где сейчас могут быть эти эскизы?

Дэвид Нордал:
Полагаю, что где-нибудь в хранилище. Некогда у него было такое место. Мне кажется, он любил такие вещи и наверняка хранил их где-нибудь.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Больше всего в этой картине нравится малыш, держащий ручонки у лица, как будто грызёт ногти. И мне нравится тот учитель. Я люблю читать детям большие книги, когда переворачиваешь страницы и показываешь им картинки, и все они хотят увидеть эти картинки.

Дэвид Нордал:
Мы с Майклом обсуждали экранизации произведений и говорили, что фильм – это субъективный взгляд одного человека, режиссёра, на произведение. Поэтому когда читаешь книгу, то в твоём воображении рождаются образы, созданные фильмом. В то же время, когда вы читаете, то формируете визуальный ряд. Ваш разум сам придумывает картинку. Так что одна из причин, по которой мы любим читать, это создание собственного визуального ряда.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Да, но ведь формирующаяся в вашем воображении картинка зависит и от того, какая у вас жизнь, о чём болит ваша душа, что вы любите. (далее, обращаясь к новому дозвонившемуся) Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

Брик Прайс:
Меня зовут Брик Прайс.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс:
Очень приятно.

Брик Прайс:
Я довольно хорошо знал Майкла. Скоро у меня будет интервью, в котором я буду рассказывать о нём. Я вернулся домой только 20 минут назад и, к сожалению, пропустил большую часть эфира. Хочу сказать, что ваши работы просто восхитительны. Вы ведь придумали логотип Неверлэнда…

Дэвид Нордал:
Вообще-то, это был не я. Его придумали до того, как мы с Майклом повстречались. Когда я встретил Майкла, сделка по приобретению ранчо была на последней стадии. Он уже занимался подготовкой рекламного материала, и логотип к тому моменту уже имелся.

Брик Прайс: А мы занимались тем, что делали резьбу по дереву, вырезали всякие знаки. Я работал с Майклом на дружеских началах. И таким образом мы хорошо узнали друг друга. Помню, что мы собрали для него поезд. А потом я вдруг узнал, что он хочет целую окружную железную дорогу. Мы сконструировали поезд и выполнили всю художественную работу, и всё получилось очень здорово. Что же касается ваших работ, то они были словно визуальным воплощением музыки Майкла. Как будто Майкл был ушами, а вы – глазами. Вы придумывали образы, вы были глазами и руками. Многие из нас, как мне кажется, и были для него таким вот подспорьем.

Дэвид Нордал:
Помню, как-то мы с Майклом ехали по ранчо в гольф-машине. Мы проезжали мимо одного места. Он остановился, посмотрел и поехал обратно, чтобы поговорить с Нормой. Он сказал ей, что всё должно быть засажено цветами. Не прошло и 20 минут, как появились земельных дел мастера. (смеётся) Он всегда за всем следил, не оставляя ничего без своего внимания. Так что, он всегда мог добиться потрясающего воплощения своего видения.

Брик Прайс: То же имело место и в работе над фильмом Moonwalker. Съёмки проходили на ранчо. В фильме есть эпизод, где он бежит по цветочному лугу. На этом лугу у себя на ранчо он велел посадить жёлтые цветы специально для съёмок. Он продумывал всё до мельчайших деталей.

Дэвид Нордал:
Да, он всегда всё планировал. Как-то было очень холодно, из-за чего много цветов погибло. Майкл очень расстроился. Растения повыдёргивали. Он потом поновой засеял всё цветами.




Брик Прайс:
Вот откуда взялись жёлтые цветы. У него их целая куча была.

Дэвид Нордал: Да, и места там были совершенно невероятные. Каждый кусочек земли был пропитан волшебством. Мы с женой были там. Каждую ночь там всегда пели птицы. Лори сказала: «Ух-ты, это волшебное место! Даже птицы поют по ночам». Но потом он установил динамики. Получилось так, что с одной стороны пруда щебетали птицы, а с другой, там, где дети сходили с поезда, играла классическая музыка. Это было настоящее волшебство!

Брик Прайс: Каким был тот поезд? Это был маленький локомотив с дымоходом, на котором можно было ездить?

Дэвид Нордал:
Да, поезд состоял из небольшого локомотива и прицепленных к нему вагончиков. Локомотивом управлял машинист. Это была уменьшенная копия настоящего поезда.

Брик Прайс: Похоже, это тот поезд, который мы сконструировали.

Дэвид Нордал: Думаю, это был первый поезд, который там появился.



Далее следует непонятный набор слов от Брика Прайса о 3D-модели поезда. И речь заходит явно об Уолте Диснее, потому что именно он первым установил вокруг своего дома железную дорогу, по которой ездила уменьшенная в десятки раз точная копия настоящего локомотива.

Брик Прайс: Я помню, как видел это в 3D. Он (Дисней - прим.пер.) очень любил этот поезд. И если бы он реинкарнировался, то не иначе как через Майкла. Майкл был близок Уолту в этом плане.

Дэвид Нордал: Общался ли Майкл с женой Уолта Диснея?

Брик Прайс:
Этого я не знаю.

Дэвид Нордал: Наверняка, общался.

Брик Прайс: Я хочу сказать вам, Дэвид, что ваши работы совершенно потрясающие. Это удивительная дань памяти Майклу. Вы уже опубликовали свои работы? Планируете опубликовать?

Дэвид Нордал: Нет.

Брик Прайс: А следовало бы.

Дэвид Нордал: Я не знаю, стоит ли мне делать это.

Брик Прайс: У меня есть пара сотен 3D-снимков ранчо. Я находился, так сказать, за кулисами таких проектов, как Moonwalker, Bad Tour, Dangerous и так далее..

Дэвид Нордал: Вы снимали ранчо, потому что делали фильм про Майкла или что?

Брик Прайс:
Нет, я не снимал ничего на плёнку, никаких фильмов. Я был одним из тех людей, кто много работал на Майкла. Когда бы мы ни приезжали к нему, у него всегда там были дети. Я слышал потрясающие истории, которые они, кстати, расскажут завтра вечером в моём интервью. Я был свидетелем многих вещей. Одной подружке моего сына врач сообщил, что она умирает. После этого прошёл год. Ей было около четырёх лет. Майкл привнёс в её жизнь столько радости, что, в буквальном смысле, вдохнул в неё жизнь обратно. Почему бы вам не сделать публикацию ваших работ? Вырученные деньги вы могли бы отправить на благотворительность. Можно много чего сделать, мы сами в этом убедились.

Дэвид Нордал: Полагаю, вы правы.

Брик Прайс: Картины с его изображением вызывают улыбки у миллионов людей. Я не перестаю утверждать, как здорово было бы сделать настольную книгу для приятного чтения с кожаным переплётом, на которой был бы логотип Неверлэнда. А в самой книги содержались бы потрясающие 3D-картинки. Это была бы восхитительная книга.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Тут у нас на связи кое-кто, кто хочет с вами побеседовать.

На связи девушка по имени Сьюзан.

Дэвид Нордал: Слушаю вас.

Сьюзан:
Здравствуйте, меня зовут Сьюзан. Я живу в городе Оранджвилл, штат Калифорния. Мне очень понравилась ваша беседа с Бриком. Это здорово!

Дэвид Нордал: Да, у нас с ним схожие ощущения восхищения Майклом. Мы ведь вместе работали. Майкл нас объединил.

Сьюзан: У меня в голове крутится столько всяких разных мыслей о том, как здорово было бы устроить какой-нибудь семинар или симпозиум, что угодно, на котором собрались бы люди, вроде вас, Дэвид, которые работали на ранчо Майкла, и фанаты. Вы бы столько всего могли рассказать в формате дружеской беседы. Вы бы беседовали друг с другом и поклонниками. Для фанатов Майкла Джексона это был бы настоящий подарок.

Проблемы со связью. Сьюзан и Дэвид пропадают. Брик Прайс по-прежнему на связи.

Брик Прайс: Нашим детям тоже есть, что рассказать. Например, наш сын хотел прийти в суд, чтобы свидетельствовать на стороне Майкла, потому что он думал, что всё очень несправедливо. Но адвокаты Майкла сказали, что над ним будут издеваться и насмехаться, и это разрушит его жизнь. Но он на полном серьёзе был готов выступить и рассказать, каким замечательным человеком был Майкл.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс пытается наладить связь с Дэвидом.

Брик Прайс: Когда Майкл умер, я в буквальном смысле отодвинул подальше всё, что было связано с ним, я просто не мог даже смотреть на всё. Спасибо Робу (Роберт «Роб» Свинсон — прим. пер.) , что вернул меня обратно в эту колею, иначе я, скорее всего, был бы по-прежнему выбит из неё. Мы нашли DVD Moonwalker, над которым я работал. Я работал над тремя частями из этого фильма, делал спецэффекты, визуальные эффекты, и это было здорово. Дети провели в нами немало времени на сцене. (on stage м.б. он имел в виду всё-таки съёмочную площадку?? – прим. пер.). Майкл совершенно не возражал, чтобы дети были там, если они слушались и понимали, как нужно вести себя за кулисами. Ему нравилось, когда вокруг повсюду были дети. Он действительно обожал рассказывать детям всякие истории, пробуждать в них интерес и веру в мифологию. И он всегда говорил о любви.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Верно. Я так и вижу Майкла в роли какого-нибудь детского волшебника. То, что мы не увидели его в такой роли в каком-нибудь кино – одна из самых больших трагедий. Нам не довелось увидеть эту творческую часть.

Брик Прайс: Я занимаюсь спецэффектами, у меня есть награда «Эмми». Я очень активно занимаюсь созданием спецэффектов, всё время работая в фильмах. Вы не представляете, сколько всего можно сделать, какие образы можно воссоздать. Представьте, что можно воссоздать динозавров!

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да, я знаю.

Брик Прайс: Имеется достаточно визуальных данных по Майклу, как он двигался. Всё это отснято. Имеются слепки с его фигуры. С учётом всего этого можно было бы создать анимационного Майкла Джексона. И это будет настолько правдоподобно. Это будет удивительная дань памяти. Можно будет сделать какой угодно сюжет, что-нибудь и Золушки или какого-нибудь диснеевского мультфильма. Это будет работа нового уровня.

По-прежнему не могут вернуть Дэвида в эфир. Далее идут технические обсуждения, слово за слово. Говорят какую-то ерунду, потом начинают трепыхаться на нервной почве. Наконец, связь с Дэвидом снова установлена.

Брик Прайс: Теперь Дэвиду сам бог велел нарисовать картину на тему того, как он сражает телефонную компанию.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: А ещё Дэвиду нужно нарисовать и меня заодно, как у меня на голове образуются огромные капли пота и ручьями стекают по лицу.

Брик Прайс: Теперь, когда он в эфире, подобное звучит жутковато.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Дэвид, я просто ещё раз хотела сказать, что очень ценю ваши работы. Вы один из самых талантливых художников. Я люблю то, что вы делаете, особенно всё то, что вы сделали для Майкла. Но больше всего я рада, что он обрёл такого друга в вашем лице. Мне приятно слушать вас. Вы очень приятный, внимательный, замечательный человек с живым воображением. Вы похожи на Майкла, так что я понимаю, почему вы двое сдружились.

Дэвид Нордал: Благодарю, вы очень добры.

Брик Прайс: Это было типично для всех его друзей, которых я повстречал. Я понравился ему как человек семейный и потому что сам был ребёнком. Я оставался ребёнком в душе и остаюсь им даже сейчас, когда мне уже не бог весть сколько лет. Очевидно, у Дэвида детское воображение, что, как мне кажется, уместно в данном деле.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Мне скоро исполняется 65 лет, и я никогда не веселилась так, как два года назад, когда мы с компанией друзей собрались на пикник и затеяли там войнушку шарами, наполненными водой. За этот короткий промежуток времени я испытала столько радости, сколько не испытывала за долгое время. Так что, полагаю, что я тоже большой ребёнок.

Дэвид Нордал: О, да, он тоже любил такие игры. У себя на ранчо он построил подобие индейской деревушки, мост и всякие установки для метания таких вот шаров. Тот ещё был приколист! Я как-то был у него на ранчо, когда из Лос-Анджелеса должен был приехать Эдди Мерфи.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Ух, ты!

Дэвид Нордал: Мы с Майклом как раз катались на поезде, который только-только поставили на рельсы. С Майклом был Макс, трёхлетний шимпанзе, который боялся этого поезда. Поэтому мы поехали в хвосте поезда. По мере наступления сумерек мы продвигались всё ближе и ближе к головной части, к локомотиву, пока Макс, наконец, не привык к шуму, после чего уже спокойно ехал в кабине машиниста. Пока мы катались, приехал Эдди, и Майкл сказал: «Ой! Что-то рано он пожаловал. Я хотел для него водный шар приготовить». Дело в том, что он планировал забросать Эдди шарами, как только тот появится.

Брик Прайс: Хотел бы я посмотреть на эту битву!

Дэвид Нордал: Это было что-то с чем-то! К удивлению своему я заметил, что Эдди поначалу стеснялся. Он вошёл в дом и сел. Минут 20 он играл на фортепиано, он превосходный пианист! Потом был ужин, а после ужин Майкл попросил привести двух шимпанзе. И вот привели Макса и Алекса, и мы все сели за столом. На шимпанзе была надета одежда, так что они напоминали маленьких детей. Сначала они был очень тихие, но потом разошлись. Парень, который привёл их, цыкнул на них. Они глянули на него, так словно бы хотели сказать: «А ты ваще кто такой? Начальство, что ли?» Потом Макс подошёл к Майклу, уселся у него на коленях и отпил из его стакана. Увиденное ужаснуло Эдди, и он сказал: «Боже мой! Зачем ты даёшь ему пить из своего стакана?!» На что Майкл ответил: «Скорее это он подхватит от меня что-нибудь, чем я от него».

Брик Прайс: Я слышал, что эти шимпанзе были аккуратнее моих детей.

Дэвид Нордал: Да, они были великолепны. А ещё я был в восторге от орангутанга. Это была самка по имени Рэнди (Randy). (Интересно, что за умник такой дал самке орангутанга имя младшего брата Майкла? - прим. пер.) Потом там появился самец, однако он оказался чудовищных размеров.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Они ведь огромные.

Дэвид Нордал: Я принёс ей драже Skittles, и её специально вывели для меня. У меня были длинные серые волосы, и она так смотрела на меня, как будто я был альфа-самцом, и, в общем, взяла и влюбилась в меня. Я попытался дать ей конфет, но она взяла мою руку, развернула её и приложила её к моему рту. Потом она провела рукой по всей своей груди, животу и обняла меня так, как будто и не собиралась больше отпускать. В конце концов, её отправили обратно в клетку. Мне было обидно за неё: она так хотела оставить меня себе!

Связь с Дэвидом опять теряется. Появляется через какое-то время.

Дэвид Нордал: Думаю, было бы здорово, если бы нас собралось человек 5 и мы бы устроили что-то вроде дискуссии.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Думаю, это возможно. Так что, я только за. Но пока что я в Чикаго, и ничего не могу с этим поделать, потому что должна быть здесь.

Дэвид Нордал: Может, Брэд сможет вам чем-нибудь помочь. Мы бы вместе могли бы что-нибудь придумать, чтобы организовать видеоконференцию.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да, давайте так и сделаем.

Дэвид Нордал:
Современные технологии очень развиты. Мы вот сейчас организуем шоу в Израиле. А чего стоят космические шоу от НАСА. Так что у нас вполне всё может получиться.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Давайте начнём тогда заниматься этим, чтобы у нас могло получиться полноценное ток-шоу. Это было бы так здорово, просто потрясающе!
Далее опять обсуждают связь. До конца шоу остаётся 15 минут.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс (зачитывает послание от слушательницы из Португалии): Она пишет, что не может позвонить, так как не говорит по-английски. Она благодарит Дэвида за всё. Говорит, что у неё несколько раз пропадала связь.

Брик Прайс: Надеюсь, разговор хотя бы записывается, чтобы потом можно было прослушать.

Прп. Д-р. Кэтрин М.Гросс: Да, запись идёт.

Дозванивается слушательница по имени Элизабет.

Элизабет: Здравствуйте, Дэвид! Спасибо, что делитесь с нами своими воспоминаниями о времени, проведённом с Майклом. Действительно здорово послушать все эти истории. У вас такой приятный голос, очень успокаивающий.

Дэвид Нордал: Спасибо!

Элизабет: Впервые я узнала о вас благодаря картине, на которой Майкл изображён полуобнажённым с набедренной повязкой, а над ним летают херувимчики. Думаю, вы поняли, о какой картине идёт речь.



Дэвид Нордал: Да, картина называется «Майкл». Это большая картина, 12 футов в высоту.

Элизабет: Меня очень тронуло это изображение, когда я впервые увидела его.

продолжение следует…


 
MJ 777~Форум ~● » ˙·•●♥**•.~ Michael Jackson 777 ~¸•**¨♥●•·˙ » СТАТЬИ » ДЭВИД НОРДАЛ: «НЕЗАБЫВАЕМОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. МАЙКЛ И Я».
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: