|
Michael Jackson: Die wahre Geschichte
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 21 |
Москва
Российская Федерация | Глава 29. Ужин для одного.
Как мне сообщали, у доктора Хуберта Бурды и устроителя церемонии награждения «Бэмби» (Bambi Awards) Филиппа Вельте случились небольшие разногласия по поводу того, кто из них будет за ужином сидеть рядом с Майклом Джексоном. В конечном итоге, доктор Бурда не появился на ужине, однако истинные причины этого мне неизвестны.
Вообще-то, Майкл не хотел идти. Я объяснил ему, что мы обязательно должны появиться там, хотя бы на полчаса, потому что устроители «Бэмби» организовали все это специально для него. Убедить его принять приглашение было целой проблемой. Больше всего ему нравилось есть в одиночестве, когда за ним никто не наблюдает. Я знал, что Майкл никогда не ел в присутствии посторонних, он не любил делать это на публике. Но в этот раз трапеза была торжественно подготовлена для него приглашающей стороной.
В результате Майкл все-таки очутился за длинным столом, как раз напротив меня, между Филиппом Вельте и другим высокопоставленным менеджером Бурды. Снаружи, как обычно, бесновалась толпа фанатов. Чтобы защитить собравшееся общество от их назойливости, служащие начали оклеивать окна серебряной фольгой. Из-за этого начало трапезы откладывалось. Столько хлопот и совершенно напрасно – ведь я с самого начала знал, что Майкл не съест ничего из поданного. Нас ожидало меню из многих блюд, но теперь ожидание затянулось на целую вечность.
Когда официанты наконец-то начали сервировать какой-то очень изысканный суп, Майкл с сомнением посмотрел на меня, но все же два-три раза поднес ложку ко рту, как будто бы он ест. Потом толкнул меня под столом ногой: несомненный намек, что нам пора уходить. Нас ожидали еще несколько перемен блюд, и я, незаметно для остальных, дал ему знак – немного потерпеть.
Он снова толкнул меня под столом. Тогда я встал, посмотрел на него с важным видом, показал на свои наручные часы и воскликнул:
– Michael, sorry! I think we´re running late! We have another meeting, you know? (Майкл, уж прости, думаю, мы уже опаздываем! У нас же еще одна встреча, забыл?)
Майкл был талантливым актером и прикинулся совершенно изумленным, словно и не хотел покидать это чудесное место.
– Oh, Dieter… we can´t do this (О, Дитер… мы же не можем это сделать), – возразил он.
– But Michael, we HAVE to leave (Но, Майкл, мы просто обязаны уйти), – настаивал я, снова показывая на часы. Наш радушный хозяин, Филипп Вельте, определенно не был рад такому скорому уходу, равно как и другие гости. Но что мне оставалось делать, я не мог ничего изменить. Майкл тем временем поднялся на ноги:
– Sorry about this, I really didn`t know… (Мне очень жаль, что так вышло, я и правда не знал…).
Начался последний этап нашей маленькой игры: извиняющиеся жесты, прощальные поклоны, отступление к выходу. Филипп Вельте вместе со своей женой поспешил к двери, где стояло пианино. Дама, которая специально выучила песню для звезды сегодняшнего вечера, села за инструмент и сразу же начала петь. Майкл стоял рядом и слушал:
– Oh, beautiful! Wonderful! So nice! Bye-bye! (О, прекрасно! Чудесно! Так здорово! Пока-пока!)
И исчез. И я вслед за ним.
Finger Food Forever
(еда, которую можно есть руками – прим. пер.)
Рататуй с сыром: средиземноморские овощи с сыром пиканто и фаршированными розетками? Курица с артишоками, шпинатом и рисом из Камарга? Говяжье филе в остром маринаде, перепелиные яйца, картофель-фри или тост с маслом? Омар, поджаренный на гриле, с жареной спаржей и соусом айоли с красным перцем? В ресторанах фешенебельных отелей, где мы останавливались во время наших путешествий, было все, что душе угодно! Там трудились повара высшего класса, каждый раз удивляющие гостей новыми творениями. Можно было снять для Майкла и его людей все помещение, полностью отрезанное от внешнего мира, или же заказать кулинарные шедевры в номер, их бы привезли на сервировочном столике, включая самые тонкие вина и шампанское.
Но не тут-то было. Если Майклу хотелось есть, он посылал кого-нибудь из сотрудников в KFC или Макдональдс. Они возвращались оттуда, нагруженные исходящими горячим паром пакетами, в которых лежали бургеры, наггетсы, куриные крылышки, всевозможные закуски в панировке, жареная картошка, сладкие и острые соусы. И в придачу к этому – огромные стаканы колы со льдом.
Глава 30. Берлин, суббота 23 ноября 2002
Ранним утром кортеж из наших машин, сопровождаемый полицейскими автомобилями с мигалками, продвигался по немецкой столице, которая, как нам хотелось верить, еще спала. Но фанаты не спят, если их кумир поблизости. Снова и снова, с радостными криками «Майкл, Майкл!», по тротуарам бежали бесчисленные взволнованные прохожие. И, как и каждый раз, позади нас образовалась пробка из преследователей: фанаты и репортеры на машинах или мотоциклах.
Нам много раз пришлось останавливаться, чтобы не подвергать опасности пешеходов. Майкл удобно устроился в мерседесе «пуллман», ехавшем в середине колонны. Он сидел напротив меня и с все возрастающим любопытством наблюдал сквозь тонированные стекла, что происходит на улице. Несмотря на то, что он довольно часто видел подобное, ему по-прежнему нравился этот спектакль, громкие крики и буря аплодисментов, которые устраивали фанаты.
Постепенно мы приближались к аэропорту «Темпельхоф», проехали вдоль длинного забора до въезда на территорию для VIP-пассажиров и частных самолетов. Когда вышли на взлетное поле, крики фанатов мало-помалу затихли, и мы уже слышали звук прогревающихся моторов самолета с двумя реактивными двигателями, который предоставил нам доктор Бурда.
В воздухе немного пахло керосином, было прохладно и сыро, когда мы вышли из длинного лимузина. Низкие облака, отражающие огни аэропорта, клубились над нами.
Частный реактивный самолет медленно стартовал. Майкл сидел между пилотом и помощницей пилота, в то время как я занял место справа сзади него в кабине. Стояла полная тишина. Принс, Пэрис и Бланкет очень устали и сразу же заснули в глубоких креслах. Охрана Майкла тоже расслабилась и устроилась поудобнее.
После получения разрешения на взлет, уже на взлетной полосе, когда самолет набрал скорость, по стеклу замолотили огромные капли дождя. Заработали «дворники», открывая нам вид. Майкл повернулся ко мне и потребовал:
– Rain! Stop it! It`s raining! No go! (Дождь! Остановите самолет! Никуда не летим!)
Он был взволнован, дыхание участилось – из-за пары капель?!
– Can you stop it? Dieter, can you stop it? (Ты можешь остановить самолет? Дитер, ты можешь остановить его?
Он требовал прервать взлет, но это не представлялось возможным, ведь самолет со всей своей реактивной мощью уже приближался к концу рулежной дорожки.
– Michael, we gonna be out in a second! (Майкл, мы вот-вот взлетим), – попытался успокоить его я.
Причиной его страха были предсказания старой чернокожей няни, жившей в «Неверленде». Она и раньше часто предостерегала его от полетов под дождем. Он настолько доверял ей, что во время путешествий по стране иногда следовал ее совету и использовал для тура автобус, вместо того чтобы лететь. Наш самолет взлетел почти вертикально, пронзая слой ночных облаков, и слава Богу, дождь скоро остался позади. В оставшееся время полет Берлин – Франкфурт протекал спокойно. Успокоившийся Майкл намеревался во Франкфурте пересесть на «Боинг-747», который и доставит его в Лос-Анджелес.
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 22 |
Москва
Российская Федерация | Глава 31. Чуть не упали.
Мы приближались к Франкфурту-на-Майне, и Майкл, который все еще сидел в кабине пилотов, казался счастливым. Он мечтал, как увидит рассвет и очертания Франкфурта на горизонте; солнце поднималось в небе, как огромный огненный шар. И в этот момент полной гармонии, когда нас окутывало чувство безграничной радости и счастья, самолет неожиданно завибрировал, уже на подлете к аэропорту. Правое крыло вдруг потеряло устойчивость, судно резко качнулось вправо и понеслось отвесно вниз, чуть ли не в пике.
Внезапное раскачивание вправо-влево с потерей высоты многократно повторялось. Самолет полностью вышел из-под контроля, стал игрушкой воздуха и силы тяжести. Кругом летали вещи, моторы ревели, нас трясло от вибрации. Аварийные сигналы и мигающие контрольные лампы я воспринимал скорее бессознательно, не отдавая себе отчет в том, что вижу. Это чувство – что вот-вот упадешь в пропасть – я никогда не забуду.
Майкл вскочил со своего сиденья. На его лице отображался неподдельный ужас. Я посмотрел на него: белая, застывшая маска с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Я положил руки ему на плечи, вцепился в него изо всех сил – смерть была буквально в двух шагах.
Майкл воскликнул, срываясь на фальцет:
– Dieter, now we gonna die together! (Дитер, мы же тут умрем все вместе!)
А потом кошмар закончился. Машина пошла на посадку. Мы снова были на земле! Пилоты, которые во время этого ужасного происшествия ничего не могли сообщить нам, потому что были заняты, спасая наши жизни, вкратце рассказали, что мы попали в реактивную струю другого тяжелого самолета, который шел на посадку перед нами.
В задней части кабины снова шалили Принс, Пэрис и Бланкет, а Майк, опытный телохранитель, белый как мел, сидел в своем кресле, как парализованный. Когда мы выходили, у меня дрожали колени. Мы сели в уже ожидавшие нас машины и поехали через франкфуртский аэропорт к стойкам регистрации «Люфтганзы», в специально отгороженный отсек для VIP-пассажиров. Там нас уже поджидал самолет до Л.А. Для Майкла и его свиты был забронирован весь первый класс.
Если ты чуть было не пережил крушение, говорят, что надо как можно скорее снова сесть в самолет, иначе уже никогда не отважишься на это. В тот день Майкл последовал совету. Из-за мрачных предсказаний старой няни он предпочел бы прервать полет, но больше никогда об этом не говорил. Вместо этого он то и дело спрашивал меня, долгое время спустя:
– Dieter, do you remember the flight when we nearly die together? (Дитер, помнишь тот полет, где мы едва не погибли вместе?)
Каждый раз, когда я сажусь в самолет в дождливую погоду, я вспоминаю Майкла и его предчувствия.
Глава 32. Сила мыслей.
Майкл был очень дружен с Bee Gees, чрезвычайно успешной поп-группой, состоящей из братьев Барри, Мориса и Робина Гиббов. Они неоднократно встречались, в том числе на ранчо, и профессионально разговаривали о музыке, о том, каково это – быть артистом, или же просто о жизни. Не в последнюю очередь он работал с ними над несколькими песнями. Поэтому Майкл был просто в шоке, когда 11 января 2003 года ему сообщили, что Морис, брат-близнец Робина, лежит в больнице «Mount-Sinai» в Майами, в предсмертном состоянии. Во время срочной операции на кишечнике у Мориса остановилось сердце, и его отправили в отделение интенсивной терапии.
Майкл, недолго думая, поспешил к тяжело больному другу. Там он встретился с детьми Мориса, Самантой и Адамом, и его братом Барри Гиббом. Позже Майкл рассказывал мне, что попросил всех присутствующих встать вокруг кровати и взяться за руки. Затем спонтанно, тихим голосом, произнес что-то вроде молитвы, которая начиналась словами: «Dear GOD, please make a miracle…» (Боже, пожалуйста, сотвори чудо…)
Когда Майкл позвонил мне поздно вечером, он был задумчив и поражен до глубины души. Морис умер в возрасте 53 лет, примерно через час после полуночи.
Майкл также был очень хорошо знаком с дуэтом иллюзионистов «Зигфрид и Рой» и посетил многие их выступления. В том же году, 3 октября 2003 года, белый тигр Монтекор напал на Роя во время шоу в Лас Вегасе. Когда Рой упал, тигр воспользовался этим и схватил его сзади за шею. До этого у Роя случился небольшой инсульт.
По версии Роя, тигр почувствовал, что он ослабел, и хотел отнести его в безопасное место. Но никто, кроме самого Роя, не поверил в нее до конца.
Рой был тяжело ранен во время нападения тигра и с тех пор частично парализован. После этого трагического случая Зигфрид и Рой прекратили выступления.
Когда Майкл узнал об ужасном несчастье, постигшем Роя, то очень испугался за своего друга, беспокоился о нем. Его волнение усугублялось тем, что какое-то время все думали, что Рой не переживет этот инцидент. Майкл не мог в это поверить, ведь отношения между его друзьями и их хищными кошками всегда казались ему уважительными. И внезапно его друг оказался в смертельной опасности!
Чтобы хоть чем-нибудь помочь ему, Майкл наговорил на пленку очень впечатляющее послание для Роя, что-то вроде молитвы, наделенной гипнотической силой (аффирмации – прим. пер.).
«Сейчас ты испытаешь состояние полной расслабленности. Все твое тело, каждая его часть, расслаблены. Расслабься. Я полностью расслаблен и чувствую себя прекрасно, мне хорошо, я счастлив, с каждым днем мне все лучше. День за днем все лучше и лучше. Я счастлив. Мне лучше. Я счастлив и полон радости. Я умиротворен, и двигаюсь, потому что я счастлив. Я двигаюсь, потому что я счастлив. Мое тело выполняет любое движение, какое я захочу. Я наполнен радостью, я счастлив, я могу двигаться, как мне угодно, как я того желаю и как мне нравится. С каждым днем мое тело чувствует себя лучше. Я любим. Я чувствую любовь. Я есть любовь. Весь мир любит меня. Я люблю весь мир. Любовь очень важна. Я счастлив, чувствую свое тело, становлюсь с ним одним целым. Я здоров, хорошо себя чувствую, чувствую себя отлично. Сегодня я чувствую себя прекрасно, и в последующие дни тоже. Я двигаюсь, потому что я счастлив. Я счастлив и могу двигаться, как хочу. День за днем мне все лучше. Я люблю тебя, Рой, это Майкл Джексон».
Сообщение Майкла для Роя, которое он записал после того, как на того напал тигр во время концерта в Лас Вегасе.
«You are now going to enjoy a relaxing and satisfying state of relaxation. Your entire body and each part of it is relaxed. Relax. I am completely relaxed and I fell wonderful, I feel fine, I am happy because every day in every way I feel better und better. Every day in every day I am better und better. I am happy every day in every way. I feel better and better. I am happy, I am joyous. I am in bliss and I am moving cause I am happy. I am moving because I am happy. I move my body in any position I desire. I am joyous I am happy because I am free to move about as I wish as I desire as I please. Every day in every way I feel better and better. I am loved. I feel love. I am love. The world loves me. I love the world. Love is very important. I am happy my entire body is pure. I am healthy, I feel fine, I feel wonderful. I feel wonderful today and every day. In every way I feel wonderful. I am moving around because I am happy. I am happy I can do whatever I please. Every day in every way I feel better and better. I love you, Roy, this is Michael Jackson. »
Разумеется, Майкл не верил в чудеса, но он знал о силе мысли и внушения. Его самым искренним желанием было помочь людям преодолеть их страдания.
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 23 |
Москва
Российская Федерация | Глава 33. Доверенность.
После того, как Майкл сделал меня своим менеджером, в 2003 году наша совместная работа стала более интенсивной. Однажды, в одном из отелей Майами, он вдруг позвал меня в гостиную своего номера, где сидел вместе с пятью адвокатами, и потребовал : «Give me your loyality!» (Мне нужна твоя лояльность!).
Я быстро сообразил, в чем дело. Он все подготовил, чтобы снабдить меня General Power of Attorney, генеральной доверенностью. Моя первая мысль была о том, что это слишком большая честь и ответственность, и что я этого не хочу. Но Майкл прямо-таки вынудил меня согласиться. Он знал, что может быть уверенным в моей лояльности. Давая мне столь широкие полномочия, он закладывал основы для воего будущего, своих новых планов и нашей дальнейшей совместной работы.
(Сканы доверенности, смотреть снизу вверх. Фото на первом скане, кажется, Майкл в Неверленде празднует свой день рождения в 2003 году. Картинка на среднем скане - схемы, нарисованные Майклом и Дитером, его новые проекты, Дисней, Эппл и др.)
спасибо
Сообщение отредактировал Ирина - Воскресенье, 08.07.2012, 00:27 |
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 24 |
Москва
Российская Федерация | Глава 34. Письмо.
«Я боюсь за свою жизнь и жизни моих детей. Мне страшно».
(I`m afraid for my life, and my children. I`m so scared.)
Сообщение М. Дж. на автоответчике.
В январе 2003 Томми Моттолу уволили с должности директора Sony. Это был бесславный уход. Работники фирмы вывели его прямо из собственного офиса, затем из здания, и конвоировали наружу до самой улицы.
Конечно, я понимал, что новое сотрудничество с Sony практически невозможно, прежде всего потому, что Майкл больше этого не хотел. Но он все еще был связан договором. Поэтому в ноябре того же года был выпущен сборник лучших хитов «Number Ones» с новой песней One More Chance, написанной успешным музыкальным продюсером R.Kelly. Позже планировалось снять видеоклип к этой песне. Но когда Sony пожелала предоставить для съемок декорации, которые уже использовались для Smooth Сriminal, Майкла это разочаровало. Он получил согласие на съемки от роскошных отелей Лас Вегаса, прежде всего от «Green Valley». Они был готовы заплатить Майклу огромные суммы, лишь бы их выбрали местом для съемок. Но согласно договору он должен был исполнять предписания Sony.
Затем, в январе 2003, Майкл получил почту из Л.А., с пометкой «строго конфиденциально, лично в руки». Это было письмо его бухгалтера, который работал вместе с Джоном Бранкой, адвокатом Майкла. Оно дошло до адресата 27 января поздним вечером в отеле Miami Oriental во Флориде.
Все эти годы, которые я провел с Майклом, во время путешествий я всегда занимал комнату рядом с его люксом. Так как он довольно часто был активен ночью, слушал музыку или сам музицировал, то в какой-то момент я стал поступать по-другому. В редких случаях на одну ночь брал номер этажом ниже, чтобы как следует выспаться. Так я поступил и в ту ночь в Miami Oriental, когда Майкл получил письмо, так потрясшее его.
Как я узнал позднее, около пяти часов утра он бегал по коридорам своего этажа, разыскивая меня. Одетый в домашний халат и синюю хирургическую шапочку, он стучался во все двери подряд и спрашивал обо мне. В конце концов, он меня нашел. Еще толком не проснувшись, я впустил его, и мы сели на мою кровать.
Он заплакал от глубокого разочарования, а затем протянул мне письмо. Я отметил на конверте время, 5.40, и начал читать. Я не верил своим глазам и только и мог, что качать головой. Сонливость как рукой сняло, и я заметил, что Майкл, ожидая от меня помощи, наблюдает за мной, пока я читал. Бухгалтер писал:
«Твои траты во Флориде очень высоки. (…) Я слышал, ты собираешься переехать из той комнаты, 975$ за день, в президентский люкс, который будет стоить 2500$ за день. Я прошу тебя принять к сведению, что твои средства за январь месяц уже полностью исчерпаны. У нас больше нет никаких денег, которые мы могли бы тебе выплатить. Твои расходы в этом месяце был очень высокими по причине правовых и договорных обязательств, прибавь к этому траты на перевозку всего оборудования и дорожные расходы сотрудников. (…) Я также слышал, что ты решил не ехать в турне и не давать концерты в Лас Вегасе. Телевизионная программа, после вычета расходов, не принесет тебе никакой чистой прибыли. Ясно одно: не получая прибыль дальше, будет невозможно поддерживать твой сегодняшний образ жизни. (…) Я с удовольствие встречусь с тобой, чтобы поговорить об этой ситуации, все равно, где. (…). В любом случае, очень важно обсудить и уточнить детали этого дела, и также касательно твоих жизненных стандартов. Я не могу выразить, насколько важна была бы встреча, или какой размер между тем приняла эта проблема. (…).»
Немыслимо. Они попрекали его стилем жизни. Суперзвезду, с которой сами заработали миллионы. Такого еще не бывало, это что-то новенькое. И неуважительное.
Для нормальных граждан, конечно, подобные цены за номера кажутся астрономическими. Но в верхах шоу-бизнеса это крохи по сравнению с теми суммами, которые все эти годы зарабатывает музыкант вроде Майкла Джексона. Они были недовольны даже транспортными расходами и дорожными тратами сотрудников – неизбежной статьей расходов для любой суперзвезды.
Из-за этих упреков Майкл чувствовал, что на него оказывают давление в финансовом плане. Они нагнали на него страху и принуждали его к выступлениям, которые он – как им было известно – ненавидел и которым всегда сопротивлялся. Имелась в виду продажа его таланта с помощью телевизионных шоу и концертов в Лас Вегасе, чтобы не иссяк источник доходов, чтобы к ним снова потекли деньги, и все снова пришло в порядок – так, как они себе это представляют!
Мы приехали в Майами, чтобы устроить презентацию одного благотворительного проекта. Майкл хотел помочь детям с онкологическими заболеваниями, собрать для них пожертвования. На аукционе продавались его личные вещи, например, тексты песен, написанные его рукой, и выручка должна была поступить в организации по оказанию помощи и различные клиники.
Майкла тем более поразило это письмо, потому что оно было написано людьми, с которыми он раньше тесно работал. А теперь они буквально приставили пистолет к его виску. Он был глубоко потрясен.
Я пытался успокоить Майкла, но он был очень рассержен. Он плакал. Я открыл балконную дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха, снова подсел к нему и обнял. Письмо вместе с конвертом положил на стол как можно дальше. Он то и дело поглядывал на них, словно не мог поверить, что они действительно существуют.
Письмо в его глазах символизировало безжалостность музыкального бизнеса. Люди, написавшие его, хотели побудить его к определенному поведению. Это письмо, полученное Майклом 27 января 2003 года, стало началом некого процесса, который позже заставит его согласиться на 50 концертов This Is It. Майкл должен был снова приносить системе, как он это называл, прибыли и доходы, неважно при каких обстоятельствах. Он знал, что на первом месте стояло желание заработать.
Майкл давным-давно испытывал финансовые затруднения, в первую очередь из-за составленных не в его пользу контрактов. Он зарабатывал не так много денег, как раньше, но ему бы никогда не пришла в голову мысль, что он банкрот. Он слишком стыдился признать это публично. Майкл решил начать все заново. Он хотел показать всем им, на что способен – совершенно по-новому.
Мы сидели на кровати в моей комнате. Снаружи уже рассвело. Мои попытки успокоить Майкла постепенно увенчались успехом, мне даже показалось, что я вижу некоторое облегчение в его глазах. Майкл хотел уйти от Sony и обещал мне с этого момента смотреть только вперед. Мне удалось незаметно отвести его обратно в его номер, где он, измученный, и проспал все утро.
(перевод письма: Justice Rainger)
Лично в руки, конфиденциально
22 января, 2003 г.
Получатель: Майкл Джексон
Дорогой Майкл!
Мне только что звонила Эвви и сказала, что Майклу Ла Перруку требуется еще наличка во Флориде. Затраты на содержание твоей «свиты» во Флориде очень высоки. Несмотря на то, что мы оплатили твой отель до указанного срока, я так понял, что ты собираешься перебраться из комнаты стоимостью 975 долларов за ночь в президентский люкс стоимостью 2500 долларов за ночь. Хочу напомнить тебе, что все твои средства на текущий месяц уже исчерпаны. Налички больше нет, и мы ничего не можем тебе отправить. Затраты в этом месяце были очень большими из-за юридических и прочих контрактных договоренностей, и нам также пришлось оплатить упаковку и отправку оборудования, и переезд персонала во Флориду.
Я очень обеспокоен тем, что все твое финансовое обеспечение основывается на займах в Банке Америки. Эти займы скоро будут исчерпаны, и никаких средств на поддержание твоего стиля жизни уже не будет. Я так понимаю, что ты решил не ехать в тур и не давать концерты в Лас Вегасе. От телепрограммы тоже не будет никакой чистой прибыли после всех отчислений. Поскольку дополнительной прибыли сейчас нет, становится ясно, что ты не сможешь вести тот образ жизни, к которому привык. Нам обязательно нужно встретиться, как и когда тебе удобно, и я очень хочу обсудить с тобой эту ситуацию. Я бы предложил, чтобы это совещание также посетили Зиа Модаббер, Джон Бранка, Джон Маклейн и Труди Грин, если ты согласен на это. Но в любом случае это чрезвычайно важно, чтобы мы встретились и обсудили все детали и то, каким образом ты можешь поддержать привычный тебе образ жизни.
Я отнюдь не преувеличиваю важность этой встречи или то, до каких масштабов разрослась эта проблема. Пожалуйста, перезвони мне или поручи Эвви устроить для нас встречу.
С уважением,
(имя затерто)
Скан письма:: http://s47.radikal.ru/i115/1207/21/bb93ffba702b.jpg
Слева Дитер педантично сфотографировал обе стороны конверта. Письмо в книге переведено не полностью, за полный перевод большое спасибо бете :)
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 25 |
Москва
Российская Федерация | Глава 35. "Let’s change the system…"
Майкл решился изменить «систему», и потому в начале февраля 2003 года составил заявление о расторжении договора для всех прежних сотрудников и распространил его адресатам сначала по факсу, а затем по почте и лично, еще из Майами. Одним из важнейших адресатов был бывший защитник Майкла Джон Бранка.
Этим посланием в феврале 2003 прежний адвокат Майкла Джон Бранка немедленно отстранялся от должности:
"Дорогой Джон, настоящим сообщаю тебе, что с момента получения этого письма я прекращаю сотрудничество с тобой и твоей фирмой. В дальнейшем мои интересы будут представлять Дэвид ЛеГранд и его фирма Hale Lane Peek Dennison & Howard, а также Booth Mitchel & Strange. (…)
С настоящего времени прошу отказаться вступать в любые контакты от моего имени, за исключением взаимодействия с Ле Грандом и по прямому запросу от него. Впредь любые документы (либо сделки), которые относятся ко мне, ты будешь выдавать или редактировать согласно их указаниям.
Также я нанимаю новую управляющую фирму, таким образом тебе не следует проводить никаких последующих переговоров с Барри Зигелем или Provident Financial Management относительно моих правовых интересов. Мистер Зигель и Provident Financial Management больше не имеют компетенции в решении моих личных и деловых вопросов.
Особо предписывается немедленно передать господину Ле Гранду любые средства, которые ты распоряжался по доверенности от меня.
Я ожидаю всестороннего и беспрепятственного сотрудничества с моим новым руководством компании.
Для любого такого содействия в будущем ты и твоя фирма, как то обычно и общепринято, получите почасовой расчет. Пожалуйста, сейчас любые счета за свои услуги передавай мистеру Ле Гранду.
Майкл Джексон".
Подобные послания направились к бывшим сотрудникам Барри Зигелю и Брайану Вольфу. Труди Грин, которая была его музыкальным менеджером, и Говарду Кауфману, директору по маркетингу, он написал:
"Дорогой Говард, дорогая Труди,
настоящим сообщаю, что провожу некоторые изменения относительно своих правовых и деловых представительств. Впредь до дальнейшего распоряжения не стану ни продлевать, ни возобновлять контракт с вами.
Пожалуйста, с сего момента прекратите любые взаимодействия касательно моих деловых, юридических или финансовых вопросов с Брайаном Вольфом, Джоном Бранкой, Барри Зигелем и, соответственно, с их фирмами. Отныне мои дела будут обсуждаться исключительно с Дэвидом Ле Грандом из юридической фирмы Hale Lane. Прошу вас общаться с ним так, как если бы он был мной.
Перемены – это не всегда легко, и я прошу вас сотрудничать с мистером Ле Грандом и предоставить ему доступ к любым документам и корреспонденции, которые касаются меня и моих дел, и поддерживать его взаимодействием и советами.
Искренне ваш,
Майкл Джексон"
(Дитер приводит письма с сокращениями; тексты переведены с немецкого. - прим. пер.)
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:10 | Сообщение # 26 |
Москва
Российская Федерация | Глава 36. Начало конца.
15 миллионов зрителей включили телевизоры, когда 3 февраля 2003 года в Великобритании транслировался двухчасовой документальный фильм Башира Living with Michael Jackson производства Granada Television, 38 миллионов зрителей следили за передачей 6 февраля 2003 года в США. Это был настоящий ужас, полная катастрофа!
Разумеется, Башир не выполнил условий контракта, - мы не получили сигнальный экземпляр материала в качестве «финального утверждения» (Final Approval) для окончательного одобрения. Документальный фильм был отправлен в эфир без предварительного согласования. Башир дерзко нарушил и другие договоренности – он показал в фильме эпизоды «не для записи» – моменты, для которых было обозначено условие, что камера должна оставаться выключенной. Башир обещал не делать ничего, что было под табу («make nothing off limits»).
Уже после нескольких минут каждому стало ясно, что Майкл был обманут Баширом самым подлым образом. Фильм очевидно являлся преднамеренно сконструированным разрушающим ударом, в результате которого публичный образ Майкла был полностью уничтожен.
После первых минут фильма Майкл был словно парализован, затем был настолько яростным и агрессивным, как я редко видел до этого, и, наконец, совершенно сломленным. Как мне казалось, он чересчур долго колебался в отношении гарантий и слишком доверял Труди Грин, его музыкальному менеджеру, и Ури Геллеру, которые одобряли план Башира в качестве хорошей идеи. Труди Грин работала в тесном контакте с менеджером по мерчандайзингу Говардом Кауфманом, который в свою очередь поддерживал деловые отношения с защитником Майкла Джоном Бранкой.
Что побуждало этих людей рекомендовать Майклу те съемки? Знали ли они, к чему это приведет? Был ли это замысел? Вернулся ли бы Майкл к ним на коленях, когда он уже совершен отчаялся? Я был резко против Башира, который с самого начала вызывал у меня подозрения, предостерегал от интервью и советовал ему вовсе от этого отказаться. Но когда я жаловался ему на Башира, Майкл лишь ответил: «Don’t be rude» (Не будь грубым). Вера в добро лишила его последних дюймов твердой почвы под ногами.
Фильм представил Майкла как психически нездорового чудака и подталкивал его к скандалу, связанному с педофилией. Коварство при этом было в том, что Баширу с помощью его обманчиво-дружеской манеры, его притворного понимания и фальшивого сочувствия удалось добиться от Майкла, чтобы он полностью ему открылся. Во время съемок Башир постоянно захваливал его, восхищался им, без конца заискивал перед ним, ставил перед ним наводящие и риторические вопросы, которые – так, чтобы опрашиваемый не заметил – не предполагали никаких других ответов, кроме желательных Баширу. Башир часто говорил о Майкле в самых лучших выражениях, когда камера была отключена, чтобы его настроить его позитивно и сделать более уступчивым. Но едва начиналась съемка, Башир загонял его в угол вопросами, которые совершенно противоречили предшествующим похвалам. Это было коварно и невероятно действенно для того, что он задумал.
К этому надо добавить, что в фильме, что было очень необычно для серьезных интервью, Башир не оставил диалогов, которые говорили бы сами за себя, вместо чего говорил много дополнительных комментариев, в большинстве случаев весьма критических.
Он добивался ответов до тех пор, пока не получал их. Он не унимался, пока Майкл не был готов даже расплакаться иногда. Он выуживал неприятные для него ответы про знакомства с девушками в юности и прошелся по его прежним проблемам с угрями и косметическим операциям.
Самое ужасное было в том, что он расставил ловушки относительно его отношения к чужим детям, его связей с женщинами и его отцовства. И Майкл, руководимый манипулятивными вопросами Башира, попадал в них. Одна из них должна была инсценировать "самоанализ" суперзвезды. Он выставлял Майкла на показ и совершенно этого не стыдился. При этом он получал, подобно реакции на телеинтервью с леди Ди, свою сенсацию.
Это почти разбило мне сердце - то, что я должен был посмотреть. Башир был одержим, он походил на кровожадного питбуля, который не только делает свою жертву не способной сопротивляться, но и с наслаждением растерзывает у всех на глазах и вырывает кусок за куском.
На протяжении многих лет Майкл Джексон неоднократно приглашал на ранчо Неверленд детей из социально незащищенных семей или детей с серьезными заболеваниями. Он хотел дать им возможность немного развлечься и отдохнуть, помочь в трудные для них времена.
В то время, когда Башир занимался съемками Living with Michael Jackson, в гостях на ранчо находился и 13-летний Гевин Арвизо, который был болен раком. Майкл вселял в него мужество и даже взял на себя основную часть расходов на лечение. Имеются записи, которые демонстрируют, как Майкл передвигает в кресле-каталке мальчика, перенесшего химиотерапию.
Башир воспользовался именно этим обстоятельством. Он вновь и вновь расспрашивал Майкла и Гевина и своими каверзными вопросами переводил тему в сексуальную сферу. Башир очень предвзято формулировал вопросы, потому и ответы выглядели двусмысленными. Вопрос от Башира задавался скорее не для обсуждения темы, а для создания инсинуации. Когда Гевин вложил свою руку в руку Майкла, в расспросах он находил это совершенно нормальным – потому что, само собой, так это и было. То, что Гевин спал в комнате Майкла, – он в кровати и Майкл на полу в спальном мешке, – в этом также не было ничего плохого. Только вот от того, как Башир представил это в своем фильме, у многих зрителей кровь стыла в жилах.
Башир шагал по трупам. Впоследствии я часто спрашивал себя – что, собственно говоря, могло бы быть его мотивом: нарцисстические амбиции, тщеславие, ненависть? Вероятно, я никогда об этом не узнаю, прежде всего от самого Башира, которого с тех пор больше не видел ни разу.
После трансляции нам было ясно, что по всему миру все СМИ, газеты, журналы, радио и телепередачи, а также Интернет-порталы будут сообщать об этом. Всем хотелось комментариев.
Журналистская манера Башира в Living with Michael Jackson была подвергнута резкой критике со стороны некоторых СМИ. Его обвиняли в журналистской манипуляции, он умышленно выставил Майкла в негативном свете. New York Times написала о Башире, что на время съемок он прикрылся маской сочувствия.
Но ущерб для репутации Майкла был непоправимым – с трансляцией документального фильма, который известил о себе как о подлости, клевета намеренно выносилась в публичную сферу. Как следствие, многие думали, что в этом, вероятно, что-то было: Майкл Джексон, тот ненормальный… Для Майкла это был ад.
Когда 25 июня 2009 года известие о кончине Майкла достигло Башира, он вновь вызвался высказаться публично в интервью на ABC News Nightline:
«На мой взгляд, не следует забывать, что Майкл Джексон был, пожалуй, самым непревзойденным танцором и музыкантом в этом мире. Мой фильм определенно внес вклад в споры о его отношении к молодым людям. Тем не менее, он никогда не был признан виновным в совершении преступления, и я сам никогда не наблюдал ничего подозрительного с его стороны. И хотя его образ жизни, вероятно, был в чем-то необычным, я не думаю, что он виновен в какой-либо форме. Полагаю, мир потерял величайшего исполнителя всех времен».
(I think it's worth remembering that he was probably, singly, the greatest dancer and musician the world has ever seen. Certainly when I made the documentary, there was a small part of that which contained a controversy concerning his relationship with other young people. But the truth is that he was never convicted of any crime, I never saw any wrongdoing myself. And last his lifestyle may have been unorthodox, I don't believe it was criminal. And I think the world has now lost the greatest entertainer it's probably ever known.)
Это звучало жутко. Что он хотел этим сказать, после того, как Майкла уже не было в живых? Хотелось ли ему взять на себя что-то вроде посмертной «реабилитации» Майкла? Почему он не сделал этого, когда тот был еще жив?
Или послание означало, что, хотя тогда он так представил Майкла для журналистских целей, сейчас, когда его нет больше, он должен сказать, что Майкл в действительности был совершенно другим? В таком случае Баширу следовало бы добавить в заключение, что его фильм был ловко сфабрикованным и лживым.
Или он хотел «извиниться» за этот фильм, который ознаменовал начало уничтожения Майкла? Тогда это было бы признанием, что де-факт фильм стал причиной трагичной кончины Майкла. Так он мог бы себя защитить. Лучше бы Башир промолчал.
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:11 | Сообщение # 27 |
Москва
Российская Федерация | Глава 37. Сопротивление.
Еще во время трансляции фильма Башира в Великобритании мы отчаянно пытались уменьшить ущерб от него. Я беспрестанно созванивался со всевозможными людьми, и вскоре мы устроили «мозговой штурм» по поводу дальнейших действий в этой критической ситуации.
Трансляцию по телевидению в Англии было уже не предотвратить. Но, по крайней мере, я попытался задержать запланированный ITV/Granada выпуск DVD с фильмом Башира по всему миру. Чтобы этого добиться, нам понадобились никак не меньше семнадцати деятельных адвокатов. Скоро появился план, что мы будем снимать опровержение - возражение на созданную Баширом махинацию. Ему следовало получить ответ, на его выпад должна была последовать наша «контратака».
Нет худа без добра – таким было впечатление от происходящего. Во время интервью там часто присутствовал Хамид Мослехи, наш оператор из команды Майкла Джексона. Также он был на предварительных переговорах. При этом Хамид часто вел съемку. Таким образом появлялись "сцены не для съемки" - диалоги между Баширом и Майклом, которые люди Башира намеренно не снимали. Это были именно те моменты, в которых Башир крайне положительно говорил о Майкле и хвалил его в восторженных тонах – полностью в противоречии с ужасным негативным образом, которым Майкл был представлен в фильме.
Это была подготовка к публичному опровержению. Хамид Мослехи стал для нас кем-то вроде героя дня. Нам хотелось попытаться разоблачить двуличность Башира, притворство, ложь, заискивание. Почему он так негативно показал Майкла в фильме и привел все к полному провалу, когда за секунду до этого, при выключенной камере, он со всех сторон расхваливал его?
Задавалось немало вопросов в интервью, таких, как Шоу Лари Кинга, хотел ли бы Майкл высказаться о фильме Башира. На это мы ссылались, что уже собираемся выпустить свой собственный фильм-опровержение в качестве ответа на фильм Башира. Мы выпустили в эфир только 16-секундный эпизод из материалов Хамида Мослехи для фильма, который демонстрировал, в каких расхождениях запутался Башир. В этом фрагменте Башир сказал Майклу, что его отношение к своим детям – просто фантастическое, что он, Башир, растроган до слез, когда видит, как естественно, любяще и заботливо он обращается с ними, и что каждый должен об этом знать. И у нас в запасе было еще очень много материалов такого рода! Под руководством Брэда Лачмана наш двухчасовой ответ на Living with Michael Jackson Башира наконец был готов. The Michael Jackson Interview: The Footage You Were Never Meant to See. (Интервью Майкла Джексона: съемка, не предназначавшаяся для показа)
У нас оставалось не слишком много времени, так как мы хотели ответить по возможности именно тогда, когда фильм Башира еще был представлен публике. Для нашего документального фильма мы получили замечательные интервью с родителями Майкла Кэтрин и Джо. Также высказалась Карен Фей, стилист Майкла, которая всегда была очень близка к нему, и, наконец, мы получили еще и подробную запись от Дебби Роу, его бывшей супруги и матери Принса и Пэрис. В соответствии с общественным мнением, ее отношение к Майклу как раз было не самым лучшим, и от того, что сейчас она представлялась защищающей его, ее высказывания имели большой вес: «He never hurt a child, never! It’s not him, no way. He would never do anything inappropriate …» (Он никогда не причинит вреда ребенку, никогда! Это не о нем, ни в коем случае. Он никогда не сделал бы чего-либо подобного) У нее катились слезы, но она смогла найти и более жесткие слова: «He’s not portrayed as he really is and it really pisses me oft!» (Его показывают не таким, какой он на самом деле, и часто меня это в самом деле бесит!) И она не забыла добавить, что и сейчас была бы с ним, если бы Майкл в тот же вечер позвонил ей и предложил родить еще детей от него.
Все высказывания в фильме противопоставлялись негативным образам Башира, зрители должны были иметь возможность составить свое собственное представление.
Конечно, мы также использовали снятые в паузах разговоры между Майклом и Баширом, которые неофициально заснял Хамид Мослехи, чтобы обличить коварные методы Башира: сначала приветливость, затем предательство. К тому же Хамид Мослехи появился в нашем фильме и лично заявил о том, что являлся свидетелем этих разговоров.
Мы смогли полностью опровергнуть изложение Башира, не оставить камня на камне от его предвзятых формулировок вопросов и высказываний и сделать разбор каждой детали. Сейчас он предстал здесь в качестве лгуна. Мы нанесли по нему удар его собственным оружием. После кратких переговоров с несколькими телекомпаниями Fox заплатила очень хорошую цену, и наше опровержение транслировалось по всему миру 20 февраля 2003, всего лишь около двух недель спустя после фильма Башира. Рейтинги были гигантскими, как и реакция фанатов, мимо которых фильм Башира, разумеется, не прошел незамеченным.
По поводу предстоящего выхода в эфир Living with Michael Jackson Мартин Башир между прочим сообщил нам об идее включить туда реакцию Майкла во время просмотра фильма. Конечно, я решительно отверг это. Но такое наглое требование в очередной раз продемонстрировало мне вероломство этого человека: после обманутых ожиданий Майклу, который уже был бесцеремонно уничтожен, нанесли бы очередной предательский удар. Он еще и хотел заснять мнимого "преступника" при его смертной казни.
Позднее Ури Геллер публично сообщил, что Майкл Джексон прекратил дружбу с ним. «Справедливости ради» он должен был признать, что действительно свел вместе Майкла и Башира.
Это высказывание показалось мне странным, ведь оно звучало так, будто Геллер подтверждал, как сильно фильм навредил Майклу. На мой взгляд, оно намекало даже на нечистую совесть. До этого Башир уже в течение пяти лет (где-то примерно после смерти леди Дианы в 1997 году) пытался получить согласие Майкла на документальный фильм о нем. Тем не менее, Майкл все время отказывался. Только с помощью Ури Геллера и посредством рекомендации леди Дианы он смог в конце концов склонить его к проекту – к моменту, когда Майкл расстался со своей прежней «системой» и хотел начать новую жизнь. Насколько мне известно, Ури Геллера также спрашивал другой британский журналист, Томас Теру (Thomas Theroux), мог ли бы он установить контакт с Майклом Джексоном для интервью. Однако, Ури Геллер не согласился, – видимо, в приоритете был Башир.
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:11 | Сообщение # 28 |
Москва
Российская Федерация | Глава 38. Незваные гости.
После показа документальной передачи Башира в США средства массовой информации набросились на Джанет Вентура-Арвизо – мать Гэвина. Того самого мальчика, который, между прочим, благодаря Майклу победил свою болезнь. Под ее окнами якобы даже появлялись репортеры и махали чековыми книжками, лишь бы выведать у нее сенсационную историю.
Актер Крис Такер, друг Майкла, встретился с Джанет, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Когда он между делом рассказал, что вскоре собирается лететь к Майклу в Майами, у них появилась идея: Джанет, ее сыновья Гэвин и Стар и дочь Дэйвлин могли бы отправиться с ним, чтобы сбежать от шумихи, устроенной СМИ в Л.А. Таким образом, кончилось тем, что Крис взял семью с собой и отправился в Майами на частном самолете.
В Майами им удалось отдохнуть пару дней. Затем, как было запланировано, Арвизо встретились там с Майклом, и он спонтанно пригласил их всех в Неверленд. Как всегда, Майкл был великодушен и хотел помочь. Но я чувствовал себя как-то нехорошо во время того странного визита и срочно посоветовал ему не делать этого – безуспешно.
Вышло так, что Крис Такер вернулся в Лос Анжелес вместе с Джанет Вентура-Арвизо и ее детьми и отвез их на ранчо. Так как мы в то время были заняты съемками нашей передачи-опровержения, мы могли, по крайней мере, записать интервью с ней, в котором она настойчиво опровергала представление о Майкле, созданное Баширом. Посещение вовсе не планировалось для этой цели, мы специально не просили ее высказываться. Джанет предложила это по собственной инициативе. Она даже сделала письменное публичное опровержение, из которого четко следует, что Майкл не совершал никаких неприличных или неправильных действий.
Прошло совсем немного времени, и Джанет, Стар и Дэйвлин Арвизо чувствовали себя в Неверленде как дома. Гэвин, которому ранчо уже было знакомо, мог показать все своей семье. Братья носились по дому, как угорелые. Я нисколько не возражал, наоборот, от всего сердца радовался, что они развлекаются – даже если они и ломали что-то время от времени. Однако вскоре присутствие этой семьи превратилось в проблему.
Я не люблю слово «асоциальный», но речь шла о социально-неблагополучной семье из низов общества. Слово «fucking» не сходило с их уст – что при обычных обстоятельствах было невозможно представить в Неверленде. Также сыновья Джанет тайно пользовались винным погребом.
Пищу принимали все вместе, Майкл сидел во главе стола. Принс, Пэрис и Бланкет – рядышком по одну сторону, Джанет, Гэвин, Стар и Дэйвлин – по другую. Я – напротив Майкла. Дети-гости набивали едой полные рты, чавкали, плевались, срыгивали, играли с едой и разбрасывали ее. С точки зрения Джанет, подобные манеры за столом были нормальными. Мы с Майклом раз за разом молча переглядывались. Он был не такой человек, который сразу же сказал бы что-то по этому поводу. Он только смущенно улыбался и старался ничего не замечать.
Мне особенно было жаль детей Майкла, которые в испуге и недоумении наблюдали за поведением гостей. Когда я, в конце концов, довольно дружеским тоном сделал Гэвину замечание – что он должен, пожалуйста, есть как воспитанный человек, то заметил на себе злобный взгляд его матери. Я подозревал, что она еще создаст нам множество неприятностей.
Майкл не мог отказать, он просто не мог сказать «нет». И Арвизо брали «бентли», чтобы ездить за покупками. Окей, думал я, пусть съездят два-три раза, если таково желание Майкла. Они были практически нищей семьей, возможно, с точки зрения Майкла, Арвизо должны были хоть однажды хорошо пожить.
Но время шло, и они привыкли к этому. Они каждый день, часами ездили по городу за покупками. Они ездили на маникюр и педикюр, покупали огромное количество дизайнерской одежды, спортивной обуви известных марок, дорогой косметики, всевозможную электронику и даже украшения от ведущих ювелиров. Счета, которые должен был оплачивать Майкл, становились все больше. Джанет вела себя как некоронованная королева Неверленда.
Это было не смешно, я чувствовал, что она может стать опасной. Некоторое время назад, когда Гэвин регулярно должен был ездить в клинику на химиотерапию, Майкл подарил семье Арвизо автомобиль, чтобы родители могли возить мальчика. Кроме того, у Джанет после развода с отцом ее детей был новый жених, который очень неплохо зарабатывал. Но Неверленд, как она, наверно, думала, затмевал все это. Она жила в поместье со всеми возможными удобствами, прислугой и автопарком, и, к слову, в гостях у самой большой звезды этого мира.
Именно в этом и была проблема. Джанет теперь чувствовала себя не гостьей, а хозяйкой. Держала себя почти как владелица. Я предполагал, она останется где-то на неделю, но неделя давно прошла. Незваный гость хуже татарина, думал я. Мы должны были как-то отделаться от нее, и я догадывался, что это будет непросто.
Я поговорил с Майклом о том, что Джанет, возможно, захочет остаться навсегда. Но он просто не хотел признаваться себе в том, что кто-то может использовать его гостеприимство и радушие. У него плохо получалось устанавливать границы.
Джанет становилась все несноснее по отношению к Майклу. Она не умела соблюдать дистанцию. С течением времени она стала рассматривать себя и своих детей как часть семьи Майкла. Трудно поверить, но однажды она с детьми появилась на пороге спальни Майкла. А когда он вышел, Гэвин, Стар и Дэйвлин обняли его и завопили, как по заказу: «Daddy Michael!»
Я понял, что это было слишком даже для Майкла. Наконец-то! Гора с плеч! Она видела в нем отца своих детей и непременно хотела убедить его в этом; себя же навязывала в качестве спутницы жизни, и для него это определенно был перебор. Он чувствовал себя неуютно в собственном доме.
Майкл вызвал меня к себе, чтобы поговорить с глазу на глаз. Многозначительно произнес:
– You know what Dieter, you have to do something…» (Знаешь, Дитер, тебе нужно что-то предпринять…)
Вскоре после этого я спокойно и вежливо разговаривал с Джанет в маленьком офисе. Дал ей понять, что ее пребывание вместе с детьми в Неверленде было отпуском, который когда-нибудь должен закончиться. И что это время пришло. Ей и детям было бы неплохо отправиться домой.
Ее глаза сверкали, она сощурилась так, что они стали похожи на узкие щелочки. Лоб прочертили резкие вертикальные морщины. Она стала красной, как рак, и как с цепи сорвалась. Общий смысл ее криков бы такой: Ты хочешь поссорить Майкла с моей семьей!!! Я никогда этого не допущу!!! Ты еще пожалеешь!!! Казалось, на одно короткое мгновение она показала свое настоящее лицо.
Я пытался объяснить, что уже говорил с адвокатами. Согласно их советам, детям Джанет необходим правильный, размеренный образ жизни. Не считая этого, они обязаны ходить в школу, иначе есть риск, что у Майкла возникнут серьезные проблемы. Она сказала, что Майкл мог бы купить ей и детям квартиру неподалеку. Чтобы не вдаваться в подробности, я уклончиво ответил, что мы можем поговорить об этом позже.
После того, как семья вместе с их бесчисленными покупками села в машину, сотрудники Майкла отвезли их обратно в Л.А., к хорошо зарабатывающему жениху Джанет, фамилия которого совершенно случайно была Джексон. Позже Джанет вышла за него и взяла его фамилию.
Я вздохнул с облегчением. Тем не менее, меня не отпускало нехорошее предчувствие. Что-то подсказывало мне, что мы еще услышим о Джанет Вентура-Арвизо.
Высказывание Джанет Арвизо о программе Башира. От руки добавлена весьма субъективная интерпретация отношений между Майклом и ее детьми.
(Перевод: Justice Rainger)
Рекомендуемое заявление Джанет Вентура газете UK Sunday Telegraph
Я потрясена тем, что Мартин Башир и Granada Television использовали моего сына.
Ни я, ни отец Гэвина никогда не давали согласие на то, чтобы Гэвин давал интервью для Granada Television, а это, насколько мне известно, является юридической предпосылкой и в США, и в Англии. Я никогда не дала бы согласие на то, чтобы Гэвин появился в фильме Башира, который, по моему мнению, является полным искажением правды о Майкле Джексоне – о том человеке, которого я знаю и которым восхищаюсь.
(Надпись от руки) Отношения между Майклом, Гэвином, Старом и Дэйвлин – это чудесные отношения любящего отца, сыновей и дочери. Он – их папочка Майкл. Для меня и моих детей он – член семьи. Он заботится о них как любящий отец. Майкл – единственный пример для подражания для них, он как второй отец, который заботится о них и любит их. Они не будут безотцовщиной, поскольку у них есть папочка Майкл. Мою семью с ним связывает безусловная любовь.
С Гэвином ни разу не обращались грубо, он видел от Майкла только любовь, уважение и глубочайшую доброту. Майкл оказал очень важную поддержку в борьбе Гэвина с раком и его выздоровлении. Его постоянная поддержка, и физическая, и моральная, придала моему прекрасному мальчику сил, чтобы побороть рак.
Джанет Вентура-Арвизо
Пятница, 7 февраля 2003 года
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:11 | Сообщение # 29 |
Москва
Российская Федерация | Глава 39. MJ Universe – детали.
«Мне нужно сменить обстановку… Я нашел одно место, где чувствую себя хорошо… Я хотел бы уехать на некоторое время».
(сообщение на автоответчике от Майкла Джексона)
Майкл хотел расстаться с Sony, и мы работали над реализацией проекта MJ Universe. Хотя некоторые из наших планов, как оказывалось на деле, представлялись непростыми для осуществления. Имелось немало подозрений, вопросов и сомнений. Я начинал задаваться вопросом, что индустрия звукозаписи если и не дала ход фильму Башира, то, по меньшей мере, оказала ему поддержку.
В течение лета и осени 2003 года мы проводили многочисленные переговоры с потенциальными партнерами по сотрудничеству, инвесторами и банками, от которых был получен положительный отклик на планы по проекту MJ Universe. Тем временем мне также удалось найти нескольких инвесторов для воплощения MJ Universe в жизнь. 4 июля 2003 года нам написал один из возможных партнеров.
Наша новая команда приобретала все более определенные очертания. Аллану Уитмену, нашему бухгалтеру и финансовому консультанту, Майкл написал 15 сентября 2003 года:
"Дорогой Аллан,
я был очень рад встретиться с тобой на ранчо Неверленд.
В дополнение к моим прежним инструкциям я хотел бы попросить тебя заниматься нашим новым проектом строго конфиденциально, пока я не дам иных указаний.
Я поручил Дитеру и Роланду проинформировать тебя о нашем новом проекте, также они предоставят все необходимые сведения.
MJ"
Письмо от Майкла Аллану Уитмену на почтовой бумаге Неверленда. В качестве логотипа по желанию Майкла был изображен Питер Пэн, мальчик из одноименного романа Дж. М. Барри. Майкл любил эту книгу.
26 сентября 2003 года я тоже получил письмо от Майкла, в котором он уполномочивал меня на любые действия для создания MJ Universe:
"Дорогой Дитер, дорогой […],
этим письмом я даю вам не подлежащие отмене полномочия представлять меня, нижеподписавшегося, во всех деловых вопросах, относящихся к реализации >Стратегии MJ-Universe< (new world), как то описано в шестидесятистраничном документе, который был представлен мне прошлой осенью. Вы убедитесь, что все сделки будут проводиться только на самых честных основаниях, и наши деловые партнеры будут относиться к вам справедливо и с должным уважением.
Я предоставляю вам право привлекать и иные профессиональные услуги, если вы сочтете это необходимым.
Обращайтесь исключительно ко мне лично, и убедитесь в моем одобрении, прежде чем подписывать основные соглашения. Пожалуйста, постоянно держите меня в курсе дела.
Искренне ваш,
Майкл Дж. Джексон"
Майкл хотел заняться анимационным бизнесом, потому мы нашли для него контакт с компанией-партнером в этой сфере. Выпускающее предприятие называлось CinéGroupe и располагалось в Монреале, Канада. Некоторые из его идей были уже были включены в (анимационный) проект фильма Пиноккио 3000. То, что он как величайшая в мире звезда хотел активизировать свою деятельность в Канаде, в экономических и политических кругах страны было воспринято с уважением и большой радостью.
Выражалась надежда о возможности появления в стране творческого центра – Майкл будет первым, а затем это привлечет других американских и международных звезд. Для Майкла этот шаг был также очень символичным, потому что он хотел быть как можно дальше от Sony, от Голливуда, от старой «системы», и даже в географическом смысле он искал новую для себя территорию.
Мы нашли новое место. То, что еще следовало сделать сейчас, Майкл сделал недвусмысленно ясным: «Now we have to get rid of everybody...» (Теперь мы должны избавиться от всех…) Ему больше не хотелось иметь дела со своими прежними консультантами и представителями его интересов. Мы уже начали работать и с новыми людьми. Наряду с Алланом Уитменом появился Стюарт Беккерман, наш представитель для взаимодействия с фанатами, а также новый адвокат Майкла Дэвид Ле Гранд. Несмотря на все эти действия, Майкл Джексон выпустил «What More Can I Give», впервые без Sony, выбрав для издания песни компанию Clear Channel. За эту песню ему даже была вручена премия Radio Music Award.
спасибо
|
| |
| |
| Ирина | Дата: Среда, 17.04.2013, 21:11 | Сообщение # 30 |
Москва
Российская Федерация | Глава 40. Майкл на полном ходу.
Хотя он был перфекционистом и в деловых вопросах, бесконечные пункты в контрактах и мелкий шрифт раздражали Майкла так же сильно, как и многих других артистов. Для этого ему нужны были люди, которые взяли бы все это на себя за него, люди, которым он мог бы доверять, и которые быстро и понятно разъясняли бы ему, что происходит.
6 октября 2003 года вместе с представителями одного инвестора мы находились на ранчо Неверленд. Целью встречи было согласование "Memorandum of Understanding" (Меморандум о взаимопонимании) для собственной киностудии Майкла. Проект осуществлялся под названием "MJ Studios – The Movie Studio of Tomorrow". Мы обсуждали содержание документа, в то время как Майкл находился снаружи и разъезжал по территории на квадроцикле.
На документе еще не было его подписи. Я вышел и увидел, как он ехал на высокой скорости. Его расстегнутая рубашка развевалась на ветру. Мы смотрели ему вслед в ожидании, когда он будет полностью готов поставить подпись. Но Майкл удалялся все дальше.
В конце концов я дал ему знак, размахивая руками, чтобы он уже подошел, и держал «Меморандум» поднятым в воздухе. Скоро он заметил меня, подъехал и остановился, так, что мне пришлось отступить на шаг назад. Двигатель продолжал работать.
С этим "Memorandum of Understanding" было положено начало "MJ Studios". Доля Майкла в деле должна была составлять 51% акций, доля канадской компании – 49%. Майкл поставил подпись, когда еще сидел в своем квадроцикле.
В этот момент я заметил, что у меня в кармане рубашки была только ручка с чернилами красного цвета. Я хотел попросить его немного подождать, пока я смогу принести другую ручку. Но он просто поднял вверх визор своего шлема, взял у меня из рук Меморандум и красную ручку, быстро пролистал, сделал кое-где пару пометок – и подписал. Он вернул мне документы, снова резко опустил визор вниз, нажал на газ и был таков. Он только крикнул мне еще: "I’ll come a little bit later…" (Я буду чуть позже).
Ему всегда очень сложно давалось определение времени, и так прошел еще примерно час, прежде чем он вернулся. Он был уже успокоившимся.
Майкл пребывал чуть ли не в благоговейном настроении, в конце концов не каждый день приходилось основывать свое собственное дело, свою собственную киностудию. Он был счастлив, что перед ним открывается новое, иное будущее, у него была цель.
Он позвал одного из своих садовников, что-то обсудил с ним и сделал при этом невероятно таинственный вид. Я уже догадывался, что напоследок он хотел осчастливить нас всех еще и цветами, но через двадцать минут садовник вернулся с саженцем дерева и лопатой. Майкл не стал брать только на себя церемонию посадки на ближайшем газоне. Мы вместе посадили молодое деревце как символ нового для него этапа в жизни. Он по-настоящему торжественно праздновал это, для него было действительно важно освободиться он старых коллизий и начать серьезные перемены. Я очень надеялся, что это дерево сможет принести ему счастье.
спасибо
|
| |
| |
|
